СПС вместо спасибо. Ну-ну, надеешься, что благодаря таким сокращениям у тебя освободится целая куча времени?
Я показала ему язык и воздержалась от ответа, но тот не унимался:
– Или опять у тебя мышцы рук после тренировки болят? Что-то ты ударилась в спорт, а потом жалуешься. Я ни на что не намекаю, но в пивном пабе, куда я тебя вчера звал, с тобой такого бы не случилось.
– Да нет, мышцы уже привыкли. Просто мне надоели твои ежедневные поздравления. То у тебя Фекла-свекольница, то Ефимия Птичья костка, то День счастливого гуся. Человек-праздник какой-то!
– Я пытаюсь тебя взбодрить, – заявил Славик, разглядывая мою недовольную гримасу. – Птичья костка, может, и не совсем удачный вариант… Но сегодня же повод хороший? Так чего кислая мина? Я вот и кофе тебе приготовил, хотя формально я уже и не секретарь, а партнер.
– Кофе с утра не роскошь, а средство передвижения. И вообще… мне вчера предложили выйти замуж, – решила я сменить тему, принимаясь за еще горячий напиток.
– Ух ты! Кто?
– Мамуля и отцы. Спелись они на мою погибель. То поганой метлой разгоняли всех ухажеров, а теперь, когда мне все надоело, сами пристают. Внуков им, видите ли, понянчить надо успеть.
– Помяни мое слово, на тебе венец безбрачия. Я бы уже начал снимать…
– Чья бы корова мычала… А как твои курсы пикапа? – язвительно поинтересовалась я, а Славик вздохнул и ответил кое-что непечатное. А потом еще добавил пару крепких словечек.
– Лучше бы ты пошел на курсы «Жизнь без мата». Так ты хотя бы был просто безмерно раздосадован, посоветовал бы мне унять свое безудержное любопытство… А не вот это вот все!
В последнее время он ругался как сапожник. Наверное, на курсах пикапа его заверили, что это придает мужчине шарма.
– Речь бывает блестящей, а бывает с матовым покрытием, – отмахнулся Славик. – Иногда без мата никак.
– Ты ушел от темы.
– Нет, поверишь, сами курсы – огонь! И главный наш гуру – мой кумир. Я его книжки от корки до корки прочитал. Так повезло, что он начал свое мировое турне с нашего города… Да еще и личное приглашение в секретный клуб мне первому прислал. Как самому преданному поклоннику. Я же вырос на цитатах из его текстов.
– Ты шел к успеху, – резюмировала я. – Тогда что не так?
– Просто вчера он сказал, что я уже перерос пикап и мне следует преподавать самому. Предложил в будущем стать его помощником. Вести курс под названием «Как избавиться от той, которую трудно найти и легко потерять».
– Блеск!
– Ага, только как я буду все совмещать? – заканючил приятель.
– Ты меня удивляешь. Откуда такая мотивация к работе? Наследство уже потратил? Денег теперь тебе вроде бы должно было хватить надолго…
– Я просто очень люблю выеживаться, – Славик оторвался от полировки ногтей моим бафиком и придирчиво осмотрел результат своей работы, – а для этого требуются все новые и новые достижения. Вот и рвусь, как струна на гитаре у барда. Совмещаю несовместимое.
– Это точно, – язвительно протянула я, отбирая у него свою пилочку. – Ты стал пагубно универсален.
Мы бы еще долго точили языки, но в офис стали стекаться наши лучшие кадры. Заработала кофемашина в холле, зажужжал принтер, принялись звонить телефоны в приемной. Обычный рабочий день вступил в свои законные, отвоеванные у вечного покоя права.
Почти тут же из приемной раздался визгливый голос нашего постоянного клиента – владельца сети аптек Курочкина. Семья у него была большая: юбилеи, свадьбы и поминки он доверял только нам. Явился он, как всегда, со своей неизбежной тещей, оттого пребывал в настроении, близком к паническому.
Курочкин славился своей любовью к уходам в запой и «белочке», поэтому я его тещу хорошо понимала. Кажется, Курочкин с женой планировали креативно отметить годовщину свадьбы, а теща по-отечески (или по-матерински?) держала руку на пульсе.
– Предложим этому выпивохе Курочкину организовать романтический вечер на лесной поляне, – подумал Славик вслух. – Пусть сходит в лес, нанесет ответный визит белкам.
– Так холодно же? – поежилась я.
– Он всегда под градусом, ему нормально. Костерок, гитара, романтика 90-х… Наши предки такое любят, а Курочкин – их ровесник.
Делегировав к Курочкину Славика, я вспомнила о своих. А именно об отцах и мамуле. И тут же решила обзвонить всех одним махом, чтобы не обижались.
Мамулин телефон заявил, что его владелица недоступна, оттого я начала с конца.
Папа № 3 как раз проводил свою боевую подругу жизни Дуську к родным в Саратов и теперь скучал, проводя дни в обнимку со своим любимым увлечением – колодой карт Таро. Так что поболтать был не прочь.
– Папа, меня тут недавно назвали высокомерной, – пожаловалась я в процессе разговора. И тут же пожалела об этом, потому что получила в ответ пространную лекцию:
– Часто люди принимают за высокомерие нормальное желание человека держать дистанцию, поэтому все относительно. Если уж говорить именно о высокомерии, то считаю этот момент страхом: люди выстраивают стену, забираются на нее и смотрят свысока. Это такой буфер, который помогает делать вид, что страха нет, когда он на самом деле есть.
Кажется, папа увлекся и даже не заметил, как я тихонечко дала отбой. И тут же набрала второго по номеру, но не по значимости отца. Тот сразу начал с оригинального:
– Доча, вот хоть ты мне скажи. Почему когда у мужчины есть лишний вес, но нет денег, то он просто жирный? А когда лишний вес и деньги – то он пусечка?
Видимо, папа № 2 в данный момент находился в одном из своих ресторанов и наблюдал, как длинноногие хищницы окучивают его собратьев по толстому кошельку. Я промычала невнятное, потому что сама была травоядной и понять силиконовых пантер мне было крайне затруднительно. Папа вздохнул:
– Ладно, хрен с ними. Даринка, лучше помоги отцу составить деловое письмо. Как по-русски будет «учтите, бля»?
– Ну допустим… примите к сведению. А что ты там такое составляешь?
Я знала, что папа № 2 – человек широкий и искренний: что на уме, то и на языке.
– Ой, доча. Ты же знаешь, я решил продать рестораны. С покером тоже не заладилось, теперь в политику иду. Сама понимаешь, с ресторанами туда никак нельзя…
– Ты же говорил, что собрался на вырученные деньги построить загородный спа-отель с видом на реку? И местечко хорошее отжал…
– Ни-ни-ни… Отжал… Папа честный. Папа купил. Ну, там по документам владельцем буду не я. На философа все переписал, блаженный душой не обидит. Он не против, сказал – все одно. Что воля, что неволя.
– Папа…
– Да там все
