я. – Перейдем от формы к сути.
– Прекрасный, начитанный интеллектуал, – подыграл мне гид, – всезнающий путешественник теперь может представить любую форму, и это будет правдой, ибо форма в этом случае не имеет значения.
– Как это? – не удержался я.
– Муравей не стал Гераклом, но налетевший шквал сорвал канаты, и мортира полетела за борт. Кусок чугуна перестал нести смерть, лежа на морском дне, а чья сила привела к этому – не важно.
– Понятно – сказал я, не поняв ничего.
– В таком случае каков он, Фонтан Райской Воды, в твоем воображении? – тон старика был требовательным, но мягким.
В голове мелькали картины известных мне источников прохлады во дворцах и на городских площадях, я хватался то за один фрагмент, то за другой, но вписать мускулистый торс Самсона или разинутый рот Чудо-рыбы в неземные красоты Эдема не получалось. Видимо, муравей, невзначай зацепившись лапкой, отправился в бурные пучины вместе с мортирой.
– Не вспоминай чужое, создай свое, – подсказал проводник по райским достопримечательностям, и я тут же вообразил круглую чашу, в центре которой помещался высокий стройный стебель, увенчанный водяным цветком. Райская Вода, по всей видимости, поднималась внутри и изливалась вверху самым причудливым образом. Я описал увиденное старику, тот, удовлетворенно хмыкнув, сказал:
– Весьма похоже на правду и вот тебе само Чудо – та вода, что движется по стеблю и образует лепестки цветка – живая, а та, что упокоилась в чаше и неподвижна, словно зеркало, – мертвая.
– Движение – жизнь, – брякнул я с ходу и сразу же устыдился своей реплики.
Старик отреагировал спокойно:
– Движение телесное ли, умственное, имеющее началом своим состояние покоя душевного и есть живая вода. Когда же бурный кипящий поток успокаивается внешним обстоятельством, указующим на всю тщету его, он преобразуется в мертвую воду, период самосозерцания и осознания. Не испей, Адам, ни живой, ни мертвой воды по отдельности, но токмо смешав их в пропорциях равных, что называется истинною райской водою.
– Как же угадать с пропорциями? – заинтересовался я, уже протягивая во сне свои руки к фонтану.
– Исследуя и усмиряя, – ответил мой спутник, – а именно в балансе.
– Это все? – слегка разочарованно протянул я, рассчитывая на более подробную инструкцию.
– Со Вторым Чудом да, – сказал старик и отодвинул свечу от меня, при этом я все равно вздрогнул, как от ожога.
– Третье Чудо Рая известно тебе очень хорошо, мой любознательный Адам, – без предисловий продолжил мое путешествие седовласый проводник.
– Надеюсь, оно будет с гастрономическим оттенком? Я, признаться, проголодался, – пошутил я.
– Именно, – ответил старик, – речь о Яблоке Познания.
От удивительного совпадения я хмыкнул.
– Можешь не напрягать свои, к слову сказать, скромные, умственные способности, – Яблоко похоже на обычное яблоко.
Я представил себе Райские Кущи, полные невиданных древ, разноликих цветов, ароматизирующих все вокруг, густые, высокие травы, скрывающие живность красоты неописуемой, ручьи прозрачных вод, кишащих рыбой, спорящей друг с дружкой раскраской и оперением, и среди этого божественного великолепия – обычная крюкорукая яблоня с плодом, не отличающимся ничем от земного собрата.
– Скучновато, – буркнул я.
– Дело не в форме, – ободряюще произнес мой гид.
– А в содержании, – закончил я фразу.
– Не угадал, – развеселился старик, да так, что захлопал в ладоши.
– В чем же тогда?
– В целеполагании, дорогой Адам, в це-ле-по-ла-га-нии.
– В таком случае прошу вас быть по-точ-нее, – собезьянничал в отместку я.
– Пожалуйста, – улыбаясь, продолжил мой собеседник. – Плод на ветке – нетронутая Истина, непознанная, но существующая Суть чего-либо. Если угодно, муравей видит чугунную форму орудия, но не имеет представления о ее весе.
Сорванный плод определяет границы добра и зла, высвечивает дуальность мира. Муравьишка уперся в бок мортиры, но безрезультатно – значит, это тело отличается от травинки, что давеча, легко закинув себе на спину, он притащил в свое жилище.
Надкушенное яблоко вскрывает суть, наполнение и вкус, а если яблоко отравлено, – еще и агрегатный переход в другое состояние.
– А что с муравьем? – спросил я, чтобы выиграть время и осознать сказанное.
– Попробовав мортиру на зуб всеми шестью лапками, насекомое теряет интерес к объекту, ему непостижимому (в нашем случае недвижимому и несъедобному).
Я задумался: значит, чтобы познать истину, ее нужно обозначить для себя.
– Сорвать с ветки, – старик словно услышал мои мысли, – отделить от Всеобщей Материнской Истины, а затем…
– Надкусить ее, – явно голодным голосом вставил я.
– Расщепить на составные части, попробовать на вкус, охватить сознанием кусочек, если не хватает сил на целое, – закончил старик.
– И чудо заключается в том, что человек может постичь таким образом любую тайну Вселенной, – воскликнул я возбужденно.
– Да, мой проницательный Адам, только в том случае, если находишься в Раю.
– Опять условие, – расстроился я.
– Необходимое и достаточное, – поставил точку в обсуждении этого вопроса хозяин удивительного заведения.
Во время путешествия по Раю я, знаете ли, постоянно пытался открыть глаза. Райские чудеса увлекали меня, их «осмотр» был познавательным и весьма интересным, но я, не имея возможности созерцать окружающую обстановку и собеседника, чувствовал себя неуютно, будто стою совершенно обнаженный перед кем-то, но не видя себя со стороны, стесняюсь собственного несовершенного тела.
Старик вновь уловил мои мысли:
– Не смущайтесь, Адам, нагота – ваше естественное состояние, фиговым листом прикроетесь позже, а пока направимся к Четвертому Чуду, Райскому Языку. В Раю все понимают друг друга, человек может разговаривать с животными, обращаться к деревам и травам или, например, вопрошать воздух на предмет нисходящих или восходящих потоков сию минуту и в определенном месте. Не нужно догадываться о чем-либо или фантазировать по поводу, Великий Дар Всеобъемлющего Языка позволяет знать обо всем и понимать, как в этом всем себя вести.
– Как жаль, что такая возможность существует только в Раю, иначе я поинтересовался бы у стула, не слишком ил тяжел мой зад для его спины? – усмехнулся я, но старик остался невозмутим.
– Не только в Раю, – рассудительно продолжил он, – в любом месте, и на Земле в том числе, главное, чтобы собеседники пребывали в состоянии Рая. Носи Рай в себе и будешь слышать все и вся, а встретив носителя Рая, без труда найдете общий (райский) язык.
– Потрясающе, – прошептал я.
– Потрясающ тот факт, что никто из людей не пользуется этим благом, – проговорил старик. – Отправляемся дальше, Адам, впереди много интересного.
– Каково же Пятое Чудо Рая, мудрейший из мудрецов? – воодушевленно воскликнул я.
– Не буду заставлять тебя ждать, но осознал ли ты Четвертое Чудо?
Я помолчал, размышляя над сказанным, а затем ответил:
– Если нет понимания меж людьми, значит, или один из них, или оба они не находятся в Раю.
– Адам, – снова захлопал в ладоши мой гид, –
