меня уговорить на свою авантюру, и я решил, что моё гостеприимство не безгранично и пора их вежливо выпроваживать.
Пока они втроём обсуждали между собой что-то, мне вспоминалась моя соседка по купе в СВ поезда. За всю совместную поездку я от неё услышал всего несколько фраз: здравствуйте, спокойной ночи, доброе утро, будьте осторожны, до свидания, берегите себя. Думаю, что осторожность никому не помешает. Беречь себя надо каждому. Но женщина говорила с какой-то особой напряжённостью в голосе, словно предупреждая об опасности. На провидицу она не похожа, хотя кто знает? В марийских селеньях всегда было и есть много ясновидящих, колдунов, просто знатоков всевозможных заговоров, порчи, исцеления.
Юха отвлёк меня от размышлений своим вопросом:
– Леон, мы согласны оплатить на фобе.
– Я предлагаю закончить обсуждение. Так сказать, утро вечера мудренее.
– Но у нас сроки!
– Извините, я не в курсе ваших сроков, мне пора в душ и спать.
Снова финны принялись совещаться.
– Хорошо, Леон. В котором часу завтра встречаемся?
– Пока не знаю, позвоните в течение дня, чтобы я определился со свободным окном.
Наконец-то, гости засобирались. Я встал из-за стола, чтобы проводить их.
– Нэкэмин, Леон, нэкэмин, – прощались они.
– Накамин, накамин, – отвечал я, пожимая их руки.
Мне никак не удавалось правильно выговорить их «до свидания» по-фински.
Ушли, слава Богу! Пришлось долго вызывать такси. Почему-то никто не хотел ехать в наш район. Диспетчеры различных таксопарков просили извинения и клали трубку. Наконец, у меня приняли заказ, интересуясь, куда поеду.
– На улицу Ватутина по Можайке, – ответил я.
– Хорошо, в ту сторону открыли движение.
– А что случилось? Было закрыто разве?
– Террористы в Норд-Осте! Вы разве не знаете?
– О, Господи!
– Да, захватили ДК во время представления вместе с труппой и зрителями.
– Это же рядом со мной!
– Вот именно, всё движение перекрыто, но наш водитель знает, как к Вам подъехать, минут пятнадцать ждите.
– Спасибо!
– Пожалуйста, всего доброго!
Зазвучали короткие гудки.
Сегодня, проезжая от вокзала мимо Норд-Оста и видя рекламу, я подумал, что надо бы сходить на представление. Позвонил Свете и дал указание приобрести мне билет. Ей это всегда легко удавалось. Через час он уже лежал на столе моего кабинета.
Люблю бывать один на спектаклях, на концертах.
Мои планы поломали финны. Кажется, эти ребята меня спасли от участи заложника. Когда стало понятно, что мне билет уже не понадобится, я предложил секретарю подарить его кому-нибудь.
«Стоп! Кому она его подарила?» – подумал я, вздрогнув.
Набрав номер телефона Светы, услышал сразу же её голос:
– Слушаю Вас, Леон Жильевич.
– Света, ты кому билет отдала.
– Подруге. Она любит в одиночку посещать всякие там концерты, мюзиклы.
– А ты знаешь, что там происходит?
– Знаю, конечно, места себе не нахожу! – дрожащим голосом ответила Светлана.
– Ты точно знаешь, что она там?
– Связи с ней никакой нет, домой не возвращалась. Её родители уже где-то там, но никто ничего определённого не может сказать.
– Что-то надо делать!
– Я собираюсь туда ехать.
– Ко мне сейчас придёт такси, я заеду за тобой. Собирайся.
– Давно собрана.
– Скоро буду.
– Хорошо, жду возле подъезда, – грустно ответила Света.
Я включил телевизор, стоящий в кабинете. Показывали Норд-Ост. Мне было не по себе, ведь вместо меня там страдала ни в чём неповинная девушка. Я должен что-то сделать, как-то помочь ей.
В окно заглянул свет фар – это подъехало такси.
Заехав за Светланой, мы направились в сторону ДК.
– Зря едем, туда не пускают никого, – сказал водитель.
– Может, узнаем хоть что-то, – возразил я.
– Вы родственники? Там штаб развернули, списки составляют, но разговаривают только с родственниками, – пояснил он.
– Приедем, там видно будет.
– Как хотите. Вот уже и оцепление.
Нас остановили спецназовцы.
– Туда нельзя! – строго сказал один из них.
– Там у нас человек, – обратился к нему я.
– Звоните в штаб.
– Как туда позвонить?
Спецназовец молча протянул карточку, нервно махнул водителю, чтобы отъезжал.
Мы ехали в обратном направлении. Света постоянно набирала номер телефона, указанный в карточке, но линия была постоянно занята. Видимо, туда звонила половина Москвы.
Я приехал домой. Мама обрадовалась моему приезду, но, едва успел помыть руки, спросила с укоризной:
– Ты же обещал, что на часок заедешь в офис и приедешь, а сам? Я тут всего наготовила, стол накрыла, а ты только сейчас объявился!
– Извини, родная, финны нагрянули неожиданно, а тут ещё Норд-Ост.
– Что делают бандиты! Совсем страх потеряли!
– Хотят Аллаха удивить, видимо. Мало им крови солдат, надо мирных жителей покрошить.
– Чего добиваются?
– Им виднее.
– А мне, Леон, непонятно.
– Знаешь, мама, я ведь сегодня сам туда собирался, билет мне привезли, но из-за финнов отменилось. Вместо меня подруга Светы пошла.
– Какой ужас! Слава Богу, что ты не попал! Я бы уже умерла от страха за тебя.
– У меня душа болит за девушку.
– Понимаю, у меня за всех болит, но у тебя особый случай.
– Мы туда ездили, однако не пустили.
– Конечно, ты ей никто. Родственников, небось, даже не пускают.
– Не по себе ото всего этого.
– Терпи, Леон, может, обойдётся всё. Душа на то и дана, чтобы переживать.
– Спасибо, успокоила, – слегка съязвил я.
– Ты с ней знаком что ли?
– Нет, всё равно не по себе.
– Кушать будешь?
– Если можно, чаю с бутербродом. Аппетита нет совсем.
– Ну вот, салат испортится.
– А у нас водка есть?
– Куда же она денется? Я ведь не пью.
– Тогда давай водочки и салатику.
– Душу водкой не зальёшь, только отравишь.
– Мама, ты ведь знаешь, что много не буду, а чуть-чуть даже надо.
– Смотри у меня, – пожурила мама, отправляясь в кухню.
Я включил телевизор. Шёл спецвыпуск. Пока ничего не происходило. Возмущённые интервью, вой сигнализации, неопределённость… Позвонил Свете на номер сотового телефона.
– Слушаю, Леон Жильевич!
– Дозвонилась в штаб?
– Нет, я поставила домашний аппарат на автодозвон, но пока бесполезно.
– Если что-то выяснится, сразу сообщи. Завтра можешь не выходить на работу, занимайся только этим вопросом.
– Хорошо. Её родители там. Не уходят. Но им тоже ничего толком не объяснили.
– Позвони нашему водителю, пусть организует обед им и всё что надо. Может, одежда тёплая нужна и прочее. Деньги есть?
– Они говорят, что ничего не надо, но я всё равно уже готовлю. Деньги есть, конечно.
– Молодец! Действуй! До связи.
– Да, конечно.
Мама принесла на подносе салат в пиалке, графинчик водочки, бутерброды, заварочный чайник. Мне ничего не хотелось.
– Спасибо, мама. Ты со мной чайку не попьёшь?
– Нет, сынок, не хочу распухнуть к утру. Не те годы. Что там в телевизоре-то?
– Пока ничего ясного.
– Когда хоть жизнь нормализуется?
