Однако имя, похоже, рождалось слишком медленно. В авангардно оформленном зале свободно разместились всего двадцать столиков, но за те четыре недели, что Ричер здесь бывал, он еще ни разу не видел, чтобы занятыми были больше трех. Однажды, целых полтора часа, проведенных в заведении, Ричер оставался единственным посетителем. Сегодня кроме него в ресторане была еще одна пара, устроившаяся за пятым от него столиком. Пара сидела визави, боком к Ричеру. Мужчина среднего роста, весь какой-то песчаного цвета. Короткие соломенно-желтые волосы, светлые усы, светло-коричневый костюм, коричневые ботинки. Женщина, худая и смуглая, была в юбке и пиджаке. Под столиком справа от нее стоял чемоданчик из искусственной кожи. Обоим было лет по тридцать пять, и оба выглядели усталыми и измученными. Им было уютно вместе, но они почти не разговаривали.
Зато два типа у стойки говорили много. Это точно. Они подались вперед, согнувшись пополам, и говорили много и убедительно. Владелец, подчиняясь той же силе, отпрянул назад, упершись спиной в кассу. Казалось, всех троих застиг порыв ураганного ветра, пронесшийся по залу. Оба типа габаритами значительно превосходили среднее значение. Они были в одинаковых темных шерстяных плащах, которые зрительно еще больше увеличивали их плечи. Ричеру были видны их лица, отражающиеся в зеркале за бутылками. Оливковая кожа, черные глаза. Не итальянцы. Возможно, сирийцы или ливанцы, чья арабская нескладность стерлась за несколько поколений жизни в Америке. Они оживленно объясняли что-то владельцу. Тот, что справа, подкреплял свои слова взмахами руки. Не вызывало сомнений, что эти жесты изображали бейсбольную биту, крушащую бутылки на полках. Затем рука несколько раз поднялась и резко опустилась. Тип показывал, как будет разбивать полки. «Одним ударом разобью все, от верхней до нижней», — объяснял он. Владелец, побледнев, краем глаза смотрел на полки.
Тот, что слева, сдвинул манжету и, постучав по циферблату часов, развернулся, собираясь уходить. Его напарник, выпрямившись, последовал его примеру. Проходя мимо столика, он протянул руку и сбросил тарелку на пол. Упав на каменные плитки, тарелка разлетелась вдребезги, громким диссонирующим звуком заглушив витающие в воздухе звуки оперы. Песчано-коричневый мужчина и смуглая женщина отвели взгляд. Громилы медленно прошли к выходу с высоко поднятыми головами, уверенные в себе. Ричер проводил их взглядом. Только когда они скрылись на улице, владелец ресторана выбрался из-за стойки и, опустившись на колени, провел пальцами по осколкам.
— С вами все в порядке? — окликнул его Ричер.
Не успев договорить, он уже понял, что сказал глупость. Владелец пожал плечами и натянул на лицо универсальное скорбное выражение. Сложив ладонь горсточкой, он принялся сгребать осколки в кучку. Встав из-за стола, Ричер разложил салфетку на соседней плитке и стал собирать на нее мусор. Парочка, сидевшая в пяти столиках от него, молча следила за ним.
— Когда они вернутся? — спросил Ричер.
— Через час.
— Сколько они хотят?
Снова пожав плечами, владелец горько усмехнулся.
— На первое время мне скидка, — сказал он. — Две сотни в неделю. Как только заведение раскрутится, придется выкладывать по четыре.
— И вы будете платить?
Владелец снова состроил скорбное лицо.
— Мне очень хочется сохранить свое дело. Но если отстегивать по две сотни каждую неделю, о прибыли придется забыть.
Песчано-коричневый мужчина и смуглая женщина сидели уставившись на противоположную стену, но не пропускали ни слова. Опера дошла до минорной арии, и дива взяла низкую трагическую ноту.
— Кто это был? — тихо произнес Ричер.
— Не итальянцы, — ответил владелец. — Так, какой-то сброд.
— Можно воспользоваться вашим телефоном?
Владелец молча кивнул.
— Здесь где-нибудь поблизости есть магазин канцелярских принадлежностей, работающий допоздна? — спросил Ричер.
— На Бродвее, в двух кварталах отсюда. А что? Вас ждут дела?
Ричер кивнул.
— Да, дела.
Поднявшись с пола, он прошел за стойку. Рядом с новенькой книгой предварительной записи стоял новенький телефон. Книгу, похоже, еще ни разу не раскрывали. Сняв трубку, Ричер набрал номер. После двух гудков ему ответили — собеседник находился всего в миле по прямой и на сорок этажей выше.
— Алло.
— Привет, Джоди.
— Привет, Ричер. Что новенького?
— Ты скоро заканчиваешь?
В трубке послышался вздох.
— Нет, придется работать всю ночь, — ответила Джоди. — Очень запутанный договор, а заключение по нему было нужно еще вчера. Я очень сожалею.
— Не бери в голову, — успокоил ее Ричер. — У меня тоже как раз появилось одно дельце. А потом, думаю, я вернусь в Гаррисон.
— Отлично, береги себя, — сказала она. — Я тебя люблю.
Ричер услышал шелест документов, затем в трубке раздались короткие гудки. Положив трубку на аппарат, он вышел из-за стойки и вернулся к своему столику. Оставив под чашкой кофе сорок долларов, Ричер направился к двери.
— Удачи вам, — бросил он владельцу, все еще сидевшему на корточках на полу.
Тот рассеянно кивнул. Парочка за дальним столиком проводила Ричера взглядом. Тот натянул плащ, поднял воротник и, оставив оперу позади себя, вышел на улицу. Было темно, воздух был наполнен осенней прохладой. Вокруг фонарей, спрятавшихся в туман, сияли нимбы. Ричер прошел на восток до Бродвея и принялся искать в море неона вывеску магазина канцелярских принадлежностей. Это оказалось небольшое заведение, набитое всевозможными товарами, обозначенными ценниками в виде больших светящихся звезд. Все было достаточно дешево, что полностью устраивало Ричера. Он купил маленькую машинку для распечатки ценников и тюбик суперклея. Затем, спрятав голову в поднятый воротник, направился на север в сторону дома Джоди.
Машина Ричера, дорогой полноприводной джип, стояла в подземном гараже этого дома. Выехав из гаража, он поехал по Бродвею на юг, а затем свернул на запад обратно к ресторану. Проезжая мимо, Ричер сбавил скорость, заглядывая в большие окна. В зале горел яркий свет, отражавшийся от белых стен и светлого дерева мебели. Ни одного клиента. Все столики были свободны, а владелец сидел на стульчике перед стойкой бара. Оглянувшись вокруг, Ричер завернул за угол и в нарушение правил поставил машину у въезда в переулок, который вел к дверям кухни. Заглушив двигатель и погасив фары, он стал ждать.
Динамика большого города. Сильные притесняют слабых. Они занимаются этим до тех пор, пока не натыкаются на кого-то более сильного, у кого возникает гуманная прихоть их остановить. На кого-то вроде Ричера. На самом деле у него не было никаких причин помогать едва знакомому человеку. Никакой логики. Никакого резона. Прямо сейчас в этом семимиллионном городе сотни сильных обижают слабых. Возможно, даже тысячи. Прямо сейчас, в эту самую минуту. Ричер не собирался выискивать и останавливать их всех. Он не проводил какую-то полномасштабную кампанию. И в то же время он не мог спокойно смотреть, как такое происходит у него под самым носом. Не мог развернуться и уйти. Это было у него в крови.
