у военных и в некоторых деревнях были рации.
И только я собрался начать разгребать землю, как заметил, что ко мне пришёл песец. А точнее, как я и говорил, снежный барс. Мои попытки отогнать его криками, а потом и камнями были проигнорированы. Несмотря на наличие нескольких трупов, эта зверюга вознамерилась отведать свежатинки. Судя по его внешнему виду, барс был болен бешенством. Час от часу не легче.
Пришлось мне достать из напоясной сумки нож. Не ахти какое оружие, но хоть что-то. Впрочем, сильно он мне не помог. Бросившийся снежный барс вцепился зубами в подставленную левую руку, и начал драть мне живот своими когтями. Отчаянные удары ножом в горло были просто проигнорированы.
Уж не знаю, как, но пара ударов оказалась удачными, и лезвие ножа перебило артерию и трахею. Барс отскочил от меня, попробовал отбежать и сдох. Можно было бы праздновать победу, вот только валяющиеся передо мной кишки, ранее бывшие внутри моего живота, говорили о том, что радоваться я смогу недолго. Всё, приехали — конечная.
Из-за адреналинового шока боль я почти не ощущал, но постепенно она возвращалась. В глазах уже потемнело, а в ушах грохотал шум водопада. Я откинулся на спину и закрыл глаза. Всё, что мне оставалось, это задуматься над тем, как провести последние секунды своей жизни.
Согласно мнению неведомых экспертов, я как раз находился в районе одного из возможных проходов в Шамбалу. Так что перед смертью имело смысл попробовать сосредоточиться на своих духовных силах, чем бы они ни были, и сразу после того, как я покину свою бренную оболочку, попытаться пробраться в эту самую Шамбалу. Говорят, люди там существуют в духовной форме, так что моё существование в виде призрака может стать вполне комфортным. Терять мне всё равно нечего.
Я сосредоточился на ощущении своего сознания и попытался сконцентрировать всего себя в голове. Это было не так уж сложно, потому что кроме головы я сейчас ничего и не ощущал. Подступила невероятная слабость, удушье, целый океан боли, и я помер. Ура! Наконец-то.
Несмотря на довольно быструю смерть, процесс этот нельзя было назвать приятным. Впрочем, это не избавило меня от стремления жить. Сейчас, существуя в качестве бесплотного духа, я остро почувствовал, что существование в мире живых куда лучше, чем прозябание в мире мёртвых. По крайней мере для меня. Сознание путалось и расплывалось, я не мог ни на чём сосредоточиться, но одна мысль не давала мне раствориться в непонятной мути — нужно лететь вверх. И я полетел.
Заветная Шамбала должна была находиться на более высоких уровнях энергии. И я, как смог, попытался именно в этом направлении и двигаться. Сложно сказать, что у меня в результате получилось. Возможно, что ничего, и основной причиной было само место моей смерти, но я почувствовал, что лечу по какому-то каналу.
Энергия двигалась вперёд, а вместе с ней двигался и я. Спустя некоторую часть вечности, я неожиданно осознал себя. Сознание было пустым, и я попытался сосредоточиться на одной мысли: мне нужно тело. Что такое тело, и зачем оно мне нужно, вспомнить удавалось с трудом, но так или иначе, мысль придала мне новый вектор движения. А спустя некоторое время я почувствовал, что рядом есть то, что мне нужно — живое тело без души. Всеми своими инстинктами я вцепился в это ощущение и попытался «залезть» в так понравившийся мне образ.
Соприкоснувшись с остатками сознания этого тела, я почувствовал, что рядом есть ещё кто-то. Хищник. Снежный барс — пришла в голову неожиданная мысль. Буквально на инстинктах я представил себе, что у меня в руке нож, и изо всех сил ударил по хищнику, метясь в уязвимое место. Ощущение чужого взгляда исчезло, и я опять начал погружаться в найденное тело. Сложно сказать, что же я на самом деле делал, но спустя какое-то время я опять потерял сознание, а очнулся уже живым.
Глава 2
Я выплыл из мутного сна, в котором меня терзали непонятные кошмары. Всё тело болело. Я непроизвольно застонал, и тут же почувствовал, как на лоб мне легла мягкая рука. Послышался радостный женский голос, и я опять потерял сознание.
Следующее пробуждение было уже не таким болезненным. Я попытался повернуться на бок, но обнаружил, что тело слушается меня с трудом. Пришлось продрать глаза и начать вспоминать, кто я, где я, и зачем я? Минут через десять до меня дошло, что я жив, и даже почти здоров. По крайней мере, руки и ноги были целыми, да и количество кишков в животе тоже соответствовало норме.
Сейчас была ночь, так что рассмотреть окружение мне удалось с трудом. Только чуть светлый прямоугольник окна разгонял тьму, давая понять, что я нахожусь в небольшой комнате. Больше ничего разобрать было нельзя, так что я всё-таки повернулся на бок и опять заснул.
Проснулся я от прикосновения. Открыв глаза, я увидел лицо женщины лет сорока, которая с радостью отреагировала на моё пробуждение и бросилась обнимать меня.
— Сейрю, ты очнулся! Я так рада. Теперь всё будет хорошо. Давай, я принесу тебе попить.
Я чуть заметно кивнул, и женщина умчалась сквозь дверь в комнату. А я остался лежать, пытаясь разобраться в своей голове.
Как и следовало ожидать, говорила женщина вовсе не на русском, и даже не на японском. Это был совершенно незнакомый язык, который я как-то понимал. Судя по всему, так работала память предыдущего владельца этого тела. Я помнил, что эта женщина — моя мать, но вот имени её вспомнить не мог. Зато я «вспомнил», что лежу в своей комнате, а постель моего брата у противоположной стены выглядит так, будто с неё убрали матрас и заместо него накинули тонкое покрывало. Спустя пять минут женщина вернулась и принесла чашку с бульоном, которым и принялась меня кормить.
— Что произошло? — Выдавил я из себя.
— Это suaver. Он пришёл к нам в дом и убил твоего брата и gordo. — Кто сюда пришёл и кого ещё убил, я не понял. — Тебе нужно лежать. Verdu сказал, что ты сильно ослаб.
Я и сам почувствовал, что начинаю терять ясность сознания. Я допил бульон и опять потерял сознание. В следующий раз я очнулся от голосов, которые что-то обсуждали. Я открыл глаза и осмотрелся. Моя комната была пуста, а звуки доносились из коридора. По голосам я опознал свою новую
