– Кеша! – позвала я. Умом понимала, что муж не услышит, но эмоции правили балом, и хотелось докричаться до небес.
Дубравин меня не услышал. Небеса тоже остались немы и безучастны.
Отчаянный визг тормозов заставил меня оцепенеть, а удар, что последовал за этим, свалил с ног.
«Не докричалась, но отбегалась…» – пронеслась шальная мысль перед тем, как меня накрыло болью.
Я даже отключилась на мгновение, а потом все вновь навалилось скопом: картинки, звуки, чувства… Света в конце туннеля не было видно, принимать за гранью жизни меня никто, похоже, не собирался, да и я не особо спешила искать туда вход.
– Эй!
Я ожидала увидеть мужа рядом, явно ведь наделала немало шума, но ко мне, выскочив из машины, спешила обеспокоенная брюнетка.
А Кеши нигде не было.
Я едва под колеса не угодила, а он так занялся своей блондинкой, что даже пропустил бы момент своего вдовства. И именно от этого факта мне стало так обидно, что слезы навернулись на глазах.
Машины объезжали место аварии по такой широкой дуге, точно такая неудача могла передаться воздушно-капельным путем.
– Рогова? – ошалела брюнетка.
Своей девичьей фамилии я уже давненько не слышала, и это заставило меня повнимательнее присмотреться к незнакомке.
Я тряхнула головой, отчего тошнота подступила к горлу, но зрение сфокусировалось.
– Рита? Ты… – передо мной, словно призрак из прошлого, возникла лучшая подруга, которую я потеряла по собственной глупости много лет назад, – …как здесь?
– Ты зачем под машины бросаешься? – нахмурилась она. – Это происки моих конкурентов или тебе так жить надоело?
Я запомнила Селезневу талантливой, но до жути наивной девчонкой, а сейчас она выглядела и держала себя словно настоящая королева. Когда-то ближе Риты у меня никого не было, и теперь, когда я наблюдала за льдом в ее глазах, мне становилось очень горько. Ведь подругами я больше не обросла, да и вообще не спешила открывать кому-то душу. Все боялась, что в нее плюнут. Дождалась. Напророчила.
«Все одно к одному: муж-предатель, утерянная дружба…» – подумала я, пытаясь справиться с эмоциями, которые захлестывали меня и мешали нормально дышать.
– Василиса Дмитриевна, вы в порядке? – подскочил ко мне Слава. Если принять во внимание сложившуюся ситуацию, вопрос был более чем идиотским. – Я буквально на минутку в аптеке задержался, куда же вы помчались?
Предателю глаза выцарапать спешила, даже хорошо, что Дубравин не попался мне под руку. Когда красная пелена застилает взгляд, ты способен на любые глупости.
– Славик, не мельтеши, – разозлилась я. – Не видишь, я к подруге спешила? Столько лет не виделись.
Ложь далась мне как дыхание. Даже скорее не ложь, а иллюзия желаемого вместо действительного.
Вокруг стал собираться народ. И, конечно же, замелькали вспышки мобильников. У жаждущих заполучить сенсацию зевак теперь кнопка «плей» срабатывала так же естественно, как дыхание.
Я поморщилась, представив, как взбесится Дубравин, стань его жена звездой ютуба.
– Ну немного не рассчитала с местом для перехода. Так разве что страшное случилось? Со всеми бывает, – громко заявила я и попыталась встать. – Расходитесь давайте, здесь не на что глазеть.
Слава тут же помог мне подняться, еще и принялся оттряхивать испорченный костюм от грязи.
Каждое прикосновение сейчас, как и чрезмерное внимание к моей персоне, вызывало глухое раздражение. Я чувствовала себя оголенным нервом и не знала, чего от самой себя ожидать.
По сравнению с тем, как все внутри меня рвалось от душевной боли, падение на асфальт показалось цветочками. Тянуще-ноющие ощущения даже не причиняли особого дискомфорта, ведь основное внимание было сконцентрировано совсем на ином.
– Я сама, – отмахнулась от телохранителя я.
Машина Селезневой выглядела не ахти.
– Нехорошо получилось. Я оплачу ремонт, – заверила подругу из прошлого я. – Не маячь перед глазами, Слава, ты можешь вызвать мигрень.
– Простите, Василиса Дмитриевна, но вам бы в больничку…
– Да я здорова как лошадь, – возмутилась я.
В последнее время в больницах я была даже чаще, чем дома. Очень хотелось отыскать причину, почему же я не могу забеременеть, но она упорно не находилась. Сначала Дубравин горел таким же энтузиазмом, чтобы у нас все получилось на этом поприще, а не так давно поутих. Мне казалось, он смирился с неудачей, но я никак не могла подумать, что муж попросту переключился на другую женщину…
– Оставь нас с подругой наедине, хватит уши греть, – вздохнула я. – А лучше разберись с нашими доблестными стражами правопорядка. Видишь? Уже подъехали.
– Будет сделано, – кивнул мужчина.
– Заверь, что я полностью беру вину на себя и готова понести наказание. Штраф там оплатить или еще что. И удостоверься, что вокруг нет журналистов. Скандала не избежать, но попридержать его хотелось бы.
– Деловая какая, – фыркнула Рита.
– Да и ты далеко не та девочка-ромашка, что мне запомнилась, – не осталась в долгу я. И пусть многое со времен нашего студенчества изменилось, но характер так просто не спрятать. Он часто лезет впереди планеты всей и встает поперек горла мне да окружающим. – Не так ли?
С минуту мы мерили друг друга оценивающими взглядами, словно оценивали, осталась ли прежняя связь между нами, или все безвозвратно утеряно. Именно в это мгновение я вдруг поняла, что очень хочу вернуть все обратно и вновь впустить в свою жизнь подругу. Или, скорее, чтобы впустили меня…
– Все течет, все меняется, – сказала она и посмотрела так холодно, что мне стало не по себе.
Наша дружба дала трещину из-за парня. Казалось бы, жизненная банальность, пф-ф! Только я никоим образом не претендовала на Риткиного возлюбленного, скорее хотела уберечь подругу от ошибок. У Глеба на лбу огромными буквами читалось: «ходок и мерзавец», правда, Селезнева будто ослепла. Впервые влюбилась.
Немногим позже я поняла, почему так случилось. Когда балом правят чувства, то голова оказывается в пролете – отключается. А тогда, не зная толком, каково это бывает, если срывает крышу от любви, пыталась советовать там, где сама была полным профаном.
– Рит… – растерла пальцы я: брал озноб. Да и вообще было страшно делать первый шаг после стольких лет разлуки. – Поехали ко мне, а? Поговорим… Мы давно не виделись.
Предложение родилось спонтанно, но шло от души. Мне сейчас жизненно необходим был кто-то рядом. Понимающий, близкий. Вот только Рита энтузиазмом не блистала.
У меня так сильно защемило за грудиной, что даже мысли об инфаркте промелькнули. А тут еще какой-то мужчина подоспел, перебив наш странный разговор.
Оказалось, знакомый Селезневой, который помог разрулить вопрос с нашими доблестными стражами правопорядка.
