пропадет в желудках его семьи, а косточки его он закопает в саду. Так, что он, Элджернон, окажется ни при чем, а свою сварливую совесть, ежели она вякнет о морали, он привычно заткнет за пояс.
– Кто скажет, что это сделал я?– вслух произнес бессовестный охотник, угрожающе надвигаясь на обреченного Гильяма. И вдруг, из темной норки раздался чей-то бойкий, писклявый голосок:
– А, я, мышонок Фицджеральд, все вижу и всем расскажу!
– Чего-чего?– Не расслышал мистер Арчер.– А, ну, повтори, как тебя величать?!
– Я, Фицджеральд, болван английский!– крикнул во все мышиное горло мышонок, но вышел у него только тонкий, протяжный писк.
– Ну, и где ты, смельчак?!– занервничал глуховатый Элджернон, вертясь вокруг своей оси, как "волчок".– Я в упор тебя не вижу! А увижу, так притопну, что мокрого места не оставлю!..
Он сжал свободной рукой ствол ружья, явно намереваясь пустить в ход увесистый приклад против дерзкого очевидца. Но невидимый свидетель был не дурак, затаился в норке, не спуская черных бусинок с коварного охотника.
– Неужели, ты решишься на тройное убийство?!– спросил кролик, почти высвободив одну ногу из путаного сплетения корней.
– Легко, длинноухий!– ответил Элджернон и злорадно рассмеялся. Ему были нипочём чужие страдания и лишение жизни для него было привычным делом.
Дождь продолжал лить, как из ведра, и хоть внутри дерева было тепло и уютно, Гильяму захотелось наружу, прямо в грозу, под удары молний, лишь бы прочь, подальше от кровожадного охотника. И вдруг, в кармане штанов гадкого Элджернона зазвонил мобильный телефон. Отставив ружьё, он поспешно вытащил его и включил громкую связь, потому что был глуховат, и елейным голоском залебезил:
– Да , моя ненаглядная женушка!
– Где тебя черти носят?!– донесся из трубки гнусавый женский голос.
– Но, дорогая, ты меня отвлекаешь. Я почти, что прибил очень жирного кролика…– залепетал Элджернон, состроив великомученический вид, и бросая на обмершего Гильяма извиняющийся взгляд за досадную заминку.
– Чтоб через час был дома, а то гости уже собираются и твой младшенький требует пушистый хвостик!– пожаловалась нетерпеливая супруга.
– Сию минуту заканчиваю, дорогая!– самоуверенно отчитался Элджернон.– Буду ровно через час!
В этот ключевой момент, когда охотник расслабился, Гильям полностью высвободился из спутанных корней и, что есть духу, метнулся к выходу.
– Куда!!!– заорал охотник и кинулся ему вдогонку.
Вокруг сверкали молнии и громыхал гром, а кролик бежал и бежал во весь свой кроличий дух, без оглядки. Следом, неотступно, мчался и мчался сердитый Элджернон и кричал:
– Стой, строптивый кролик! У меня нет времени гоняться за тобой!..
– А, ты, попробуй догони!– не оглядываясь, прокричал шустрый Гильям, лихо перебиравший всеми четырьмя конечностями.
– Изверг! Ты не имеешь право отнимать мое законное право на твою тушку!!! Труди с меня шкуру сдерет! Пожалей старого охотника!
– Дудки!– ответил ему длинноухий беглец, и пропустил пуще прежнего. Он несся так быстро, так быстро, что потерял свою любимую шляпу. Охотник набросился на нее и, набегу разорвав ее в клочья, продолжил погоню. А Гильям мчался и мчался без оглядки, удаляясь все дальше и дальше от своего преследователя. В конце концов, Элджернон устал от такой ретивой прыти, изрядно отстал, пока вовсе не остановился, чтобы отдышаться и пойти к мировому судье с жалобой на неуступчивую крольчатину. Тот знал множество законов и множество лазеек, как их обойти, не нарушая закона.
Гильям тоже остановился перевести дыхание. Дождь скоропостижно прекратился. Посеревшие тучи, избавившись от тысяч галлонов воды, рассеянно поплыли вдаль, до нового скопления.
Выждав, пока охотник скроется, Гильям отряхнулся, вспушив отсыревший хвостик. На душе полегчало, но лапки ещё дрожали от нервного потрясения. Подтянув штанишки, он бодро зашлепал по размытой тропинке в сторону морковного поля, намереваясь встретить зайца Космо в условленном месте.
Глава 2. Наследница Генри Моргана
Теперь необходимо сказать несколько слов о хозяйке кролика Гильяма, старушке Агате по фамилии Кристобаль. Поговаривали, что она была дальним потомком знаменитого пирата Генри Моргана и эту сомнительную легенду также передавали из поколения в поколение в самой семье Агаты. А некоторые, самые болтливые сплетники утверждали, что в доме престарелой вдовы припрятана карта с указанным местом сокровищ. Сама Агата загадочно отмалчивалась или ловко меняла тему щекотливого разговора, что только усугубляло подозрение в достоверности голословного факта.
Жила она в маленьком, обветшалом домике раннего викторианского стиля, утопающего в ухоженных цветах. Тут были пышные георгины и гиацинты, утонченные маргаритки и бледно-желтые гортензии, нежные пионы, воздушные хризантемы, и, конечно же, царственные розы разных цветов и оттенков. А под укрытием стеклянной теплицы цвели в горшочках экзотические орхидеи из тропических стран, в которых она никогда не была, но всю жизнь только мечтала туда попасть…
Как было выше упомянуто, покладистая старушка являлась почетным председателем садоводческого общества. В прежние годы, на конкурсном фестивале цветов, её активный голос имел решающее значение в выборе победителя соревнования. А ныне ей осталась только эта формальная должность и достойное уважение в память её покойного мужа, доброго деревенского викария.
В то самое утро, когда солнышко играло своими лучами на листьях плюща, вьющегося вдоль восточной стены пасторального домика, и чёрных туч еще не было в помине, Агата проводила Гильяма на прогулку и сварила себе кофе. Она имела укоренившуюся привычку пить крепкий напиток в саду, в окружении своих питомцев и, вдыхая их смешанный аромат, предаваться воспоминаниям о своём босоногом детстве, когда в юной головке не было системных различий и установок, а было целостное единение с вещественным миром, полным невидимых духов и чудесного многообразия. Пусть она выросла в долинах Уэльса, все равно и в этих дивных местах кто-то развился ребёнком и неотвратимо взрослел, расставаясь навсегда со своим суматошным, но таким волшебным прошлым. И ради чего? Ради вступления во взрослую жизнь, наглядно изобилующей повсеместным страданием, интригами, завистью и неизбежной смертью?..
В этот ранний час, сидя в кресле, она закрыла глаза, ощущая себя маленькой девочкой, мечтающей оказаться в сказочной стране, где все любят и уважают друг друга и где никто никого и никогда не обижает…
Низко летающие стрижи, оглашающие окрестность прерывистым свистом, и заметное потемнение от неожиданно сгустившихся туч, привели её в чувства. Надвигалась гроза, и озябшая Агата, укутавшись в плед, покинула кресло. В доме было одиноко и прохладно. Решив с пользой переждать непогоду, она взяла с комода альбом с фотографиями, присела на сплющенные подушки дивана и стала внимательно рассматривать, как в первый раз, старые выцветшие снимки, где она была молодой и счастливой.
Муха Фелисия сидела на абажуре лампы и пучила глаза на фотокарточки в тысячном раскладе.
