выставок и других мест для культурного просвещения. Очень здесь была холодная погода: морской ветер проникал под верхнюю одежду, заставляя дрожать. Кости жгло от холода и порывов ветра. Вечно пасмурное небо не позволяло взглянуть на звёзды, что прятались на небе.
Первые дни в новом городе пролетели незаметно: новые локации, новый климат, новые люди – каждый день заканчивался эмоциональной передозировкой, и девушка быстро засыпала, не успевая и переосмыслить день за днём. Вот и её день рождения наступил: Софи отметила его вместе с сестрой в ресторане. Заказав известный десерт, который если разбить вилкой и загадать желание, то оно обязательно сбудется, девушка всё же решила попытать удачу.
«Я должна его увидеть в этом городе». Стукнув вилкой, сахарная сфера сверху рассыпалась, открывая доступ к самому десерту. Рядом весело захлопала в ладоши сестра, поздравляя с днём рождения. Софи понимала, что скоро придётся уезжать обратно, возвращаться на учёбу и жить привычной жизнью, которой она жила до этой поездки. Оставшиеся дни они провели в различных театрах, посмотрели балет «Ромео и Джульетта» и сходили на выставку современного искусства.
Предпоследний день был особенно волнительным для девушки. Теперь она ярко понимала почему тогда, на четырнадцатое февраля, у неё ничего не получилось – она не ощущала этого сладостного ожидания, что было у неё сейчас. Сердце её было наполнено надеждой, точно мёд заполняет соты. Сегодня Софи чуть внимательнее всматриваясь в свой макияж, чуть дольше выбирала наряд и долго решалась выйти из номера.
Отпроситься у сестры погулять одной по набережной было сложно: мало кто отпустит свою сестру гулять одну в чужом городе. Но Софи смогла, а потому она поправила своё чёрное пальто, платье под ним цвета кофе, и зашагала к назначенному ей самой же месту. Город уже погружался в сумерки, когда девушка шагала, наслаждаясь этим предпоследним днём, и на удивление тёплым ветром, что зарывался в её волосы, накрученные в кудри. Один счастливый день – это почти чудо[3]. И Софи очень надеялась, что это чудо произойдёт именно сегодня.
Зигмунд Фрейд говорил: «мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем бессознательном». Значит ли это, что Софи не просто так сейчас идёт вдоль набережной, жадно всматриваясь в лица прохожих? Пройдя мимо музыкантов, что сидели с раскрытым рядом чехлом от гитары, Софи улыбнулась и бросила одну купюру не особо большой суммы, но достаточно приличной. Ей хотелось отдать сегодня вселенной по максимуму, чтобы получить в ответ то, что она хотела больше всего – встречу со своей любовью.
Из-за реки рядом набережную окутал туман, завлекая всех прохожих в свои объятия. Он медленно оседал на коже влажностью, целуя руки и другие открытые части тела. Рядом с Софи заиграла скрипка: очередной уличный музыкант, положив возле себя учтиво шляпу, играл шедевр из мировой классики. «Музыка – это голос нашего сердца» – В. Моцарт. А сердце Софи пело, оно желало проявить себя в это мгновение!
Девушка улыбнулась – ей нравилась эта композиция, что лилась из-под умелых рук музыканта, играющего то высокие, то низкие ноты, точно играя на чувствах его слушателей. Душа Софи летела где-то рядом с ней, плавно протекая вместе с мелодией, сливаясь с ней воедино. Какое-то необычайное спокойствие окутало девушку, и она сбавила темп, рассматривая всё вокруг.
Скрипач продолжал играть, манерно касаясь смычком струн. Если любви суждено стать незабываемой, с первой же минуты к ней должны слетаться случайности[4]. Возможно, не случайно она услышала эту композицию, так живо зацепившуюся за её душу?
Пройдя уже середину набережной, девушка повернула голову в бок, замечая, что музыкант перестал играть. Но вместо скрипача, который был больше не важен, Софи увидела его. Человек, который непременно хочет чего-нибудь, принуждает судьбу сдаться[5] – теперь девушка понимала это, как никогда ранее. Он шёл, держа в одной руке тлеющую сигарету, а другую убрав в карман чёрной куртки. Он тоже повернул голову в сторону Софи, замечая её из толпы. И вот здесь это случилась: их души наконец обрели друг друга, они слились воедино, сцепились и завязались в морской узел. Их глаза потонули в омуте любви.
У него были голубые глаза, точно океан на холодном континенте. Они были такими родными, будто Софи сама у Бога просила дать ему такие глаза. Каждая родинка, одна из которых была около верхней губы – для девушки стала любимой. Она смотрела в зеркало его души, превозмогая всеми усилиями над собой, чтобы не расплакаться. Софи нашла его, вот он, словно её мечты вырвались наружу.
И не могла она описать свои чувства в тот момент. Девушка ощутила себя точно ребёнком, что нашёл под ёлкой именно тот подарок, который хотел. И он спрятал письмо, написанное Деду Морозу с просьбой об этом самом подарке, и даже родители его не нашли, а подарок всё же оказался под ёлкой… Всё потому, что чудо не обязательно объяснять логически – его нужно просто принять и поблагодарить за него.
Если это твой человек – он снова и снова будет появляться в твоей жизни. Софи знала – они обязательно пересекутся, и не важно где: будто то институт, кафе или танцы. И она понимала, что это её человек, конечно её, ведь она столько времени жила с его образом, жила и делилась с ним всем, что у неё было. А теперь ещё и обрела его наяву…
«Красота женщины не в одежде, фигуре или прическе. Она – в блеске глаз. Ведь глаза – это ворота в сердце, где живет любовь», – говорила Одри Хепберн.
Мания: влюбленность
Он никогда не понимал, как ей удавалось оставаться такой легкой, такой изящной, словно выкованной умелым мастером, словно сыгранной умелым маэстро. Она никогда не вписывалась в чопорное и злое общество, заботящееся о тягости своего бытия, и не понимая ничего в прекрасном. Зато она совершенно точно подходила под его понятия об искусстве, ведь она сама была как настоящее искусство, будоражащее сознание и перечеркивающее все грани, расширяя разум и отрывая потоки внутри.
Софи была его искусством, она была его ангелом в судьбе. И кто бы что ни говорил – Вальян всегда будет знать, что она – его дыхание. Он отдал ей своё сердце, и если он и погибнет, то только от её рук. В ином случае, мужчина будет сражаться, проливать кровь и биться. Но гибель его произойдёт только от её тонких и нежных рук.
Как цветок лотоса, как неземная нимфа. О,
