недолгих переговоров, чиновники дали добро на работу и выдали бумагу с разрешением открыть ангар, где находились законсервированная рыборазделочная линия, оборудование по производству рыбных консервов и холодильник. А когда узнали, что Григорий эту линии сам и монтировал, разрешили, пока бесплатно, занять небольшое бунгало, в шаговой доступности от рыбного порта. И самое главное объяснили, уже на неплохом русском (ирония судьбы), что орудиями лова, у них, занимается брат премьер-министра, и хорошо было бы не обходить вниманием его фирму. Солярку было бы неплохо брать у племянника президента. Хороший малый, очень умный, немного знает русский зык. По всем банковским вопросам и, особенно за жизненными советами, а то, что необходимость такая непременно возникнет, его с улыбкой заверили, по правилам хорошего тона нужно обращаться на городской рынок к Мохаммеду. Кто он? Ну, это Вам знать совсем не обязательно. Послушайтесь совета, зайдите к нему при первой же возможности и попросите обменять долларов пятьсот, а если он предложит выпить с ним чаю, не отказывайтесь ни, Боже мой. И вообще подружитесь с ним.
На этом работа дипломата была окончена, он откланялся и отбыл по своим делам. Григорий устроился на ночевку в небольшом отеле в правительственном квартале, от которого вечером отходил джип в Нуадибу. Почему в ночь? Дорога, ведущая в Нуадибу, проходила по Западной Сахаре, а преодолеть более пятисот верст днем по пустыне такое себе удовольствие, поэтому транспорт ходил исключительно в темное время суток.
Уже на следующее утро Григорий, в сопровождении начальника охраны рыбного порта, срывал печати со знакомого ангара. На его удивление состояние оборудования, после многолетнего простоя, было совсем неплохим. Что-то поржавело, где-то подсохли сальники и потрескались ремни, но, в общем, «железо» было «живое». Все это время, ангар охранял сморщенный как урюк араб. Он и сейчас ходил за ними по пятам, постоянно кланяясь и что-то лопоча. Подписав какую-то бумажку и вложив в нее пять долларов, Григорий попрощался с начальником охраны. Нужно было идти смотреть, что там за бунгало ему предлагали для жизни. Закрыв двери ангара на массивный, навесной замок, он с недоумением вертел в руках огромный ключ. Куда бы его деть? И тут подал голос сморщенный араб:
— Мастер, я буду охранять. Саид всегда охранял. Саид здесь работал.
— Почему бы и нет. — подумал Гриша.
— Где ты живешь? — спросил он араба.
Тот, сделав приглашающий жест, показал за угол ангара, где стояла халабуда из шлакоблоков, обшитая изнутри картоном. Гриша кивнул головой, отдал ключ и вручил сторожу доллар.
Бунгало располагалось на небольшом обрыве, прямо над морем. Внутри все немного запылилось и несло на себе отпечаток заброшенности. Выйдя во двор, Гриша столкнулся с начальником охраны порта. Тот улыбаясь показал на двух женщин, пришедшим с ним, и сказал, что они все тут приведут в порядок. Гриша отдал ключи и попросил офицера отвезти его на городской рынок. В ответ на немое изумление объяснил, что мол, нужно купить какой-нибудь еды, к Мохаммеду опять же нужно зайти поздороваться, поболтать о том, о сем, да и деньги заодно поменять. Офицер, услышав имя, уважительно закивал головой.
Мохаммедом оказался высоченный и сухой как палка араб. Он сидел на офисном кресле небывалой красоты, в сарайчике посреди базарной площади, которая, несмотря на статус центрального базара, изобиловала кучами мусора и навоза. Стены сарайчика были грубо сплетены из какого-то камыша и снаружи обмазаны то ли глиной, то ли кизяком. Среди всего этого деревенского натюрморта, шикарнейшее кресло, блистая хромом и лоском белой кожи, выглядело так же уместно как «летающая тарелка» в коровнике. Хозяин сарайчика пил чай. Увидев Гришу, он нисколько не удивился, будто виделся с ним каждый божий день. Молча достав с полки вторую чашку, он небрежно протер ее какой-то грязной тряпкой, плеснул на донышко янтарной жидкости и поставил напротив Григория. При этом на начальника охраны порта, стоящего по стойке смирно, он даже не взглянул. Помня напутствие столичных чинуш, Гриша взял чашку и сделал неторопливый глоток. Терпкая жидкость потекла по горлу, приятно отдавая мятой. Достав портмоне и пошуршав бумажками, он положил на стол несколько купюр:
— Мохаммед, поменяйте мне, пожалуйста, пятьсот долларов.
Араб отвернулся и отдернул шторку, перегораживающую сарайчик. За шторкой скрывался современнейший банковский сейф. После сияния кресла, наличие, за пыльной шторой, шедевра банковского искусства Григория уже удивило не так сильно. Мохаммед, покрутил ручки, приложил большой палец к панели и открыл дверцу. Сейф был почти доверху набит пачками всевозможных банкнот. Взяв одну из них, он небрежно бросил доллары в сейф и закрыл дверцу. Пачку положил перед Гришей и снова налил чашку. Все это делалось молча, без всяких эмоций.
Допив в полном молчании напиток, Гриша поставил чашку на стол и встал:
— Спасибо! До свидания.
Мохаммед молча кивнул головой. Гриша повернулся и пошел прочь.
— Завтра утром тебя будут ждать имрагены на берегу. Поговори с ними. — донеслось сзади.
Гриша не поворачиваясь, кивнул головой.
Утром на причале его ждали местные рыбаки. Это были старейшины рыбацких общин или хозяева лодок. Основной же контингент продолжал ковыряться в своих моторах и сетях, готовясь к выходу на промысел.
Из самых старших, кто-то еще помнил Гришу молодым, когда он носился по порту на уазике, руководя строительством ангара. Рыбаки сразу стали звать Гришу «мастером». Они наперебой спрашивали, какая рыба нужна и в каком количестве. Узнав, что закупаться будет только ставрида, скумбрия и сардина они заметно приуныли. Эта рыба не особенно ценилась у местных. Добывать ее нужно было дальше от берега, снасти на нее нужны другие, да и предназначалась она все-таки для промышленной переработки. Местные же предпочитали рыбу, которую можно было ловить недалеко от берега в коралловых рифах. Она, конечно, ловилась относительно в небольших количествах, но и вкусовые качества ее были несравнимо лучше. Да, что греха таить, и стоила она дороже.
Гриша объявил рыбакам, что сначала он отремонтирует холодильник, запустит разделочную линию, а уж только потом начнет закупать саму рыбу. Для себя он решил, что пока будет ремонтироваться оборудование, он будет лично встречать лодки на причале и попытается проанализировать, как устроен местный рыбный бизнес, частью которого ему предстояло стать.
… Теперь его день начинался рано утром в ангаре, где нанятые рабочие приводили в порядок разделочную линию и холодильник. К обеду он спешил на причал, где масса лодок возвращалась с промысла. Смотрел, как разгружали рыбу, как ее тут же, отчаянно торгуясь, продавали и развозили по торговым точкам. Через два часа берег пустел. Вечера он безвылазно проводил в своем бунгало. Когда
