минут назад. Если так пойдёт дальше, то любое прикосновение к природному элементу обернётся для того гибелью.
Как друид, Эпула не только заботилась о природе, но и получала от неё что-то взамен. Природа служила источником могущественных сил — подпитываясь от неё, Эпула могла излечивать союзников, призывать природных существ и обращать эту силу на врагов. Владыка Ворс не пощадил и её. Эпула стала слишком ненасытно поглощать природные дары. Она не могла остановиться, вытягивая силы с огромным избытком. Баланс нарушился. Природа, отдавая слишком много и не получая ничего взамен, начала погибать. Сперва это проявлялось в мелочах, но с каждым днём эффект погибели становился всё заметнее. Скоро начали сохнуть целые леса, в их Замке не было ни одного живого цветка, а та немногая зелень, что Пожиратели собирали для девушки, быстро погибала. Ближайшие окрестности Замка выжжены неуёмным желанием Эпулы насытиться силами природы. Даже глаза девушки изменились. Если раньше они были прекрасного двойного цвета, сочетания голубого и зелёного, то с каждым днём красота вяла, как и бесчисленное число засохших листьев и цветов на волшебной мантии.
Дирлис вновь обвела всех взглядом, утопая в новом потоке мыслей. Как же сильно всё изменилось. Год назад они сидели за этим столом в полном составе, разбирая угрозы родному миру, выстраивая стратегии или просто дурачась. Десятка существовала тысячу лет, участники в ней сменяли друг друга, уступая место главных защитников более достойному, но когда она попала сюда, то даже и подумать не могла, что именно ей придётся столкнуться с тем, против чего боролись самые первые герои. Боролись, но не победили до конца.
«Но в этот раз всё иначе…» — подумала Дирлис, ударив пальцем по столу сильнее обычного. В тот раз у них не было Владыки Ворса, который существенно изменил расклад сил. Изменил отчасти тем, что заставил их пересмотреть все возможные взгляды на эту битву, а также пробуждением того, что многие годы сидело у них внутри.
Поток мыслей мягко принёс к юности. Свой дар целительницы она открыла весьма рано, всего лишь в четыре года, когда старший брат неосторожно взялся руками за раскалённый прут и закричал от боли так сильно, что его крик могли услышать на другом конце мира. В тот момент она даже не задумывалась над тем, что делает. Искра отозвалась на зов помощи, а в памяти само всплыло заклинание, которое она увидела на городской площади в рамках ежегодной ярмарки. Правую руку она опустила брату на спину, а левой повторила серию резких жестов, произнеся заклинание. Пробудившаяся Искра направила свою силу на лечение, да сделала это так хорошо, что ожоги моментально исчезли, а сам брат не сразу понял, что боль ушла.
Так и начался путь целительницы, длившийся всю её жизнь. После этого случая родители сразу отдали её в академию, где она блистала не просто среди сверстников, а среди всех обучающихся вообще. Пока ребята, будучи старше её лет на пять, лишь закрепляли базовые основы, она без особых проблем овладела техникой множественного исцеления, дробящей заклинание на несколько заклинание послабее, но за счёт этого позволяющей исцелить ряд целей сразу. Вскоре от игрушек она перешла к практике. Боевые вылазки вместе с искателями приключений сменялись мирскими делами — поездками по городам и деревням. Каждый день она излечивала десяток человек от болезней, иногда смертоносных, перед которыми были бессильны другие. Каждый день она слышала множество благодарностей, наполняющих сердце и душу радостью. Вот, какой тёмный кусочек из неё вытащил Владыка.
Всё это время она наивно верила, что ей нравится ремесло целителя, что это — её призвание и отдушина, способная перебить всю тьму этого мира. Владыка Ворс разбил это заблуждение за считанное мгновение. Чужое внимание. Вот, что она невольно искала. Каждый раз, когда родственники спасённого мужчины или женщины изливались в бесчисленных благодарностях, внутри что-то трепетало. Когда к ней подходили ровесницы, смотря восхищёнными взглядами, она упивалась их вниманием. Когда мужчины смотрели влюблённым, жадным и пошлым взглядом, по телу разливалось приятное тепло.
Многие мужчины интересовались ей не как целительницей, способной залечить любую рану, в том числе и душевную, а как одной из самых красивых женщин всего королевства. И она охотно принимала это внимание, меняя мужчин как перчатки. Ей казалось, что единственная любовь её жизни — ремесло, но Владыка показал, что любовь как таковая ей и не была интереса. Лишь ураган ярких чувств. И всё изменил он. Балеф. Мужчина, которого она полюбила искренней любовью, и мужчина, которого у неё несправедливо отняли.
Виллиус приложил руку и к убийству Акната. Пусть с ним у неё были не самые тёплые отношения, в бою у них была особая связь между рыцарем, который всегда на передовой, и целителем, который направляет потоки жизненных сил на его защиту. Теперь вместо семи их осталось пять. Почти за год Десятка поредела ровно в два раза. Владыка Ворс смог проникнуть в разум семи из них, но разум ещё троих сломить не смог. Тиби они взяли в плен, остальные двое сбежали и всё это время от них не было никаких новостей. Лишь письмо с единственным словом «Предатели», но кто на самом деле предал идеалы? Как бойцы Десятки, они должны защитить этот мир любой ценой, но Владыка не только открыл им их истинные пороки, заставив сбросить лицемерные маски и обратиться к своей настоящей сущности. Он поведал им нечто иное.
— Ты опаздываешь, — холодно произнесла Дирлис. — Это нормально, что мы ждём тебя одну?
Вошедшая в зал Сарси проигнорировала ледяной укол. Она спокойно прошла на своё место, занимая место между Гритом и Тарву. Сарси была уникальным элементалистом — она смогла покорить недостижимую для всех волшебников высоту и овладела сразу четырьмя магическими школами. Как и у многих, Искра Сарси пробудилась в детстве, и на протяжении сорока лет женщина оттачивала своё мастерство, законно взойдя на вершину. Владыка Ворс добрался и до неё. Сарси загорелась идеей, что волшебники, не способные в полной мере совладать с силой всех четырёх стихий, недостойны называть себя элементалистами. Весь год её вела жадность до чужих сил, что вылилось в бесконечные попытки создать ритуал, способный поразить человека в самый центр Искры, забрав всю её силу. В знак своего недостижимого для остальных могущества Сарси изменила цвет своих одеяний на четыре стихийных — одна часть горела огненно-красным, другая томилась тёмно-синим, где-то ткань гордо несла ярко-голубой, а оставшаяся часть скромно отдавала цветом земли. Волосы претерпели такую же трансформацию, и местами цвет волос и мантии сливался друг с другом.
— Задержал эксперимент, — сухо ответила она. В её выжигающих рубиновых глазах не было ни капли вины.
В руках женщина
