в компьютере. Её светлые глаза вдруг округляются.
— Хм, странно… Фадеевы заехали в номер час назад. Однофамильцы?
Где-то в груди сильно колет. Неприятное предчувствие. О чём она говорит?
— Должно быть, это какая-то ошибка? Я бронировала номер и только приехала. В «Золотом льве» должен вот-вот закончиться банкет…
— Так он час назад и закончился, — пожимает плечами девушка, — номер триста два. Не знаю, в чём там ошибка. Возьмите запасной ключ, у нас была пересменка, не могу точно сказать, кто ошибся. Но мы приносим свои извинения.
Беру ключ и на негнущихся ногах иду в номер. Происходящим странностям может быть лишь одно объяснение: Макс решил остаться переночевать здесь, чтобы не ехать домой на такси, и ему сказали, что на его фамилию номер уже забронирован. Ну либо девушки напутали. Даже в таком крутом отеле могут ошибиться.
Захожу в лифт. Успокаиваю себя. Да. Точно! Наверняка, всё так и есть! Сейчас я войду, мы вместе посмеемся, закажем еды в номер и пойдем в джакузи. Я расскажу Максу о беременности. Будем всю ночь заниматься жаркой любовью. Ведь я забронировала «люкс». И там всё самое лучшее.
Подхожу к номеру. Поднимаю руку с ключом-картой и не могу провести по электронному замку. Что-то внутри сопротивляется. Не даёт. Так что лишь стучу. Мне действительно страшно. И вдруг… дверь резко открывается.
Передо мной возникает массивная фигура мужа. Он весь вспотевший, лишь в полотенце на бёдрах. Грудь высоко вздымается. За его широкой спиной темнота номера, алый шторы. И оттуда нестерпимо несет сексом.
Мы замираем. Смотрим друг другу в глаза.
— Малыш, кто там? — из номера слышится громкий женский голос.
Я знаю, кому он принадлежит. Из-за спины мужа выскакивает моя помощница, совсем голая. Она обвивает его плечи, прижимается. Сначала не замечает меня.
— Ну малыыыыыш, твоя девочка хочет ласки… ой… Лилия Борисовна?! Что вы здесь…
Делаю шаг назад. Нет! Я не хочу это видеть!
— Маша, оденься, — рычит мой супруг, — быстро, мать твою!
Девчонка убегает. А я смотрю на Макса. На языке вертится сотня вопросов. Сердце бьется все медленнее.
— Лиля… это не то… — он взъерошивает волосы, — блядь, это не прокатит?
Молчу. Шок никак не проходит. Бери себя в руки, Лилька!
— Лиль… пожалуйста…
— Не прикасайся ко мне… — обнимаю себя руками, — животное.
— Выслушай меня. Умоляю! Давай спустимся в бар и поговорим…
— И как долго ты трахаешь мою помощницу за моей спиной? — внезапно становится смешно.
— Это случайно вышло… слушай… — он пытается поймать мои руки, но я яростно их вырываю.
— НЕ. ПРИКАСАЙСЯ. КО. МНЕ. ЧЕРТОВ. УБЛЮДОК! — кричу на весь отель.
Максим пытается поймать меня. Хватает за руки, больно сжимает запястья. Не отпускает.
— Лиля, солнышко! Я люблю тебя… это ничего не значит, клянусь.
— Отвали от меня! — кое-как вырываюсь и заряжаю ему мощную пощёчину.
Он злится, желваки ходят ходуном. На щеке след от моей пятерни. Бросаю на него гневный взгляд и ухожу. Не желаю слушать объяснений! Не хочу вообще думать о том, что видела. Это мерзко! Они… в номере, который я забронировала для НАС! Паскуда! Ненавижу! С моей помощницей…
Дохожу до лифта, слышу, как кто-то бежит за мной.
— Лиля! Да блядь! Давай поговорим! — Макс пытается остановить меня.
— Нам не о чем говорить. Я подаю на развод, — отрезаю, и двери лифта закрываются прямо перед носом мужа.
Я не позволяю боли взять верх над разумом. Не сейчас. Терять лицо нельзя. Ударяться в истерику тоже. Я всё поняла, всё увидела. Потом обязательно поплачу. А сейчас нужно мыслить трезво. Спускаюсь и быстро иду на улицу. Хочется вдохнуть немного воздуха, ведь лёгкие словно сжались до размера горошины.
Мобильный неистово вибрирует. Смотрю на улыбающееся лицо Макса на экране, затем быстро добавляю его номер в чёрный список. Иду к торцу здания, заказываю машину, чтобы добраться домой и быстро собрать вещи. К горлу подступают слёзы. До меня лишь начинает доходить, ЧТО за дикость сотворил тот, кого я безмерно любила.
Как назло, моя машина попадает в пробку, судя по навигатору. С неба начинают капать холодные капельки. Всхлипываю. Стою под усиливающимся дождем. Одинокая. Преданная тем, кто обещал ради меня свернуть горы. И от кого я жду малыша. Пока даже не знаю, как быть дальше. Всё, чего хочу — это просто уехать куда-нибудь далеко. Не видеть ни гадкого изменника, ни мою шлюху-помощницу.
Внезапно боковым зрением замечаю яркий свет. Странно… это точно не моё такси. Резко разворачиваюсь и замираю. Прямо на меня несется машина. Влетает на тротуар и…
Бииип! Бииип!
Это последнее, что слышу перед тем, как дикая боль пронзает тело. А сознание мгновенно отключается…
Глава 2
Лилия
Первое, что слышу, придя в себя — это писк приборов. Я жива? Вокруг звучат голоса, много голосов. Они постоянно меняются: мать, вереница медсестер и врачей. Моя помощница… и он.
ОН…
В голове, одна за другой, вспыхивают картинки. Макс в полотенце. Моя голая помощница, обнимающая МОЕГО мужа. Шикарный номер дорогого отеля, который я сняла для НАС. Где ОН трахал ЕЁ.
Затем свет фар. Яркий, ослепляющий. И боль. Но внутри вдруг вспыхивает картина. Тест с двумя полосками. О нет! Нет!
Распахиваю глаза.
— Она очнулась! — слышу голос матери, — врача! Срочно!
Да, я очнулась. Но в душе у меня словно всё умерло. И тут я вспоминаю…
— Малыш… — пытаюсь произнести, бубню, но в рот словно песка насыпали, — что с… ребенком?
— Тихо, Лилия, — мать говорит строго, — сейчас придет врач. Ну где там все?
От боли во всем теле прикрываю глаза. Слышу удаляющееся цоканье каблуков. Малыш — единственное, что меня волнует. Плевать на сломанные кости, измену мужа, на всё!
— Лилия? — мягкий мужской голос раздается сверху, — как вы себя чувствуете?
— Малыш… — шепчу сухими губами.
— Вы ей расскажете? Или мне придется? — моя мать явно раздражена.
О чём расскажут?
— Что…
— Это нужно делать деликатно, Яна Викторовна, — голос врач становится раздражительным.
— Она сама во всём виновата. Так что жалеть свою непутёвую дочь я не намерена.
Я вообще ничего не понимаю.
— ЧТО С МОИМ РЕБЕНКОМ?! — рычу, собрав в кулак все силы.
— Он не выжил, Лилия, — с горечью произнес врач.
Нет… нет… НЕТ! Смотрю в потолок. Гнетущая тишина сводит с ума. Они пошутили? Я не могла потерять малыша! Не могла…
— И боюсь, что внутренние органы слишком повреждены. С большой долей вероятности вы никогда не сможете родить. Мне очень жаль. Мы сделали всё, что смогли.
Я слушаю эти нелепые слова, пытаясь нащупать их смысл. Потому что не верю
