— А что вы жрать будете? — выдохнула Юлька. — Ты подумала, чем троих кормить? Это же не хомячки.
Анька кивнула, верхушка банана отломилась. Анька успела схватить ее зубами и теперь быстро заталкивала в рот, одновременно тряся пегой башкой.
— Само собой, — проурчала та, — мне сначала дадут пособие на третьего ребенка, потом материнский капитал, потом я больничный получу, — Анька только что пальцы не загибала. — Потом дадут наборчик со всякими ползуночками, ботиночками, кофточками, подгузничками, кремиками, лосьончиками, подушечками, одеялками для младенчика…
— Жалко, что мозгов в наборе нет, — едва слышно проговорила Ирка, храня невозмутимый вид. Юлька вцепилась в спинку стула и беспомощно глянула на Риту.
— А потом я как многодетная получу квартиру бесплатную, — Анька приканчивала банан и поигрывала шкуркой, — деток моих в школе будут бесплатно кормить, потому что они из многодетной семьи, потом мне каждый месяц будут деньги давать на ребеночка…
— За инвалидов хорошо платят, я слышала, — Ирка разговаривала с фотографией цветущего лавандового поля на мониторе. Пропущенный через фильтр вид аббатства Сенанк разил в самое сердце, и Ирка только что не облизывалась на эту красоту. Остроту эмоциям добавляло осознание, что она сама через пару дней физически окажется в центре этой картинки, обежит ее по периметру, по диагонали, зигзагами вдоль и поперек, дыша лавандой, срывая ее и, возможно, падая в заросли. В общем, дорвется, нахватается впечатлений, напьется ими, как вампир крови, и успокоится на полгода. А там придет время Адвента, горячего глювайна в тяжелых кружках, имбирных пряников, weihnachtsmarkt и прочих currywurst в хорошем смысле этого слова.
— Мужик-то твой хоть знает? — нашлась Юлька. Анька швырнула шкурку в мусорку и принялась чистить второй банан.
— Серега пока дома, — важно сообщила она, — ремонт делает, чтобы я из роддома ребеночка в чистую квартиру привезла. А потом ему сразу на работу, я же не смогу, на мне дети!
— Где он работает? — не поворачиваясь, поинтересовалась Ирка.
— Пока нигде, — донеслось вперемешку с пережевыванием банана.
— Фигню спросила, извините, — на грани слышимости проговорила Ирка, — могла бы и сама догадаться.
— Но сразу устроится, как только я рожу!
— Конечно-конечно, кто бы сомневался…
Юлька плюхнулась на свое место, задергала мышкой, только что не грохнула ею по столу. Компьютер «проснулся», на мониторе появились платья, пальто, плащи, удобная дорогая обувь. Юлька с бешеной скоростью листала каталог, плечи у нее дрожали, «гулька» съехала на затылок.
— Какое платье классное, — сыто проурчала Анька, — дорогое?
— Очень, — бросила Юлька сквозь зубы. В ее голосе явно звучали слезы.
— Ты бы могла его купить, если бы не ЭКО, — скалилась Анька в сутулую Юлькину спину, — столько денег на ветер, да? Какая жалость, что ничего не получилось! Мне так жалко тебя, так жалко!
И принялась жрать торт, отламывая ложкой ломти попеременно от ванильного и шоколадного кусков. Юлька неторопливо удалилась вон, Ирка аж побагровела, но промолчала. Рита отступила в кабинет, закрыла дверь и бессмысленно смотрела на нее. «Сонная тупица, овуляшка и пенсионерка». — Марианка точно сидела за столом и гаденько так улыбалась при каждом слове. Рита обернулась, но Марианки там, разумеется, не было. Она давно обреталась в другом, по слухам, весьма хлебном и теплом месте, и в ус не дула, если бы у нее были усы. А бумаги со стола меж тем никуда не делись, их точно больше стало, будто в приоткрытое окно сквозняком затянуло. Рита сгребла эту кучу поближе к монитору, глянула на часы, точно засекая время: до конца рабочего дня оставалось несколько часов. Разобрала наскоро по стопкам, открыла сводную таблицу и только сосредоточилась, как снова зазвонил мобильный. На этот раз Женя, что показалось странным: они договорились общаться только по вечерам и в выходные, в другое время «партнеры по бизнесу» выходили на связь в крайних случаях.
— Они отказываются платить, — быстро проговорила Женя.
— Причину обосновали? — Рита плечом прижала мобильник к уху, а сама быстро вносила цифры в таблицу. В нижней графе быстро менялись цифры, но до итога было еще очень и очень далеко.
— Не понравились фабула и реализация проекта, — сообщила Женя.
«А я предупреждала, что это чушь собачья», — Рита снова прикусила язык и посмотрела на край окровавленного химериного крыла.
— Глеб где?
— Он потерпел творческую неудачу и снимает стресс.
Женя помимо потрясающей модельной внешности обладала уникальными способностями изящно подавать ужасные факты.
— В смысле бухает, — уточнила Рита, — водку пьет?
— Вискарь, — беззаботно отозвалась Женя, — как и положено творческой личности. И, кажется, прямо из горла́. Но я его еще не искала, так что это только предположение.
— Не искала? — удивилась Рита. — Ты что, не видела Глеба? Где он?
— Без понятия, — легко сказала Женя, — не знаю и знать не хочу. Приезжай, как сможешь, поищем вместе.
И отбилась. Рита еще с полминуты слушала гудки, «зависнув» над бумагами. Из услышанного только что она выделила суть — денег нет и не предвидится, клиент недоволен (на его месте она бы тоже отказалась платить за этакую халтуру!) и может оставить плохой отзыв. «Приезжай, как сможешь». Взгляд упал на монитор, на итоговую предварительную цифру. Тенденция вырисовывалась почти точь-в-точь как в прошлом месяце, но сильно врать не хотелось. Рита отключила мобильник и два часа не отрывалась от бумаг. Еще пару раз звонил рабочий, но это было не срочно, и она просто не отвечала. Глаза уже слезились, когда в таблице свое место заняла последняя цифра с листа, заверенного простенькой Анькиной каракулей, круглой, точно рожа имбецила. Рита машинально расставила пропущенные запятые, исправила несколько вовсе уж грубых ошибок и, отшвырнув бумажку подальше, ткнулась лбом в столешницу. «Аллилуйя, — крутилось в голове, — я это сделала». Понимала, что надо бы проверить все еще раз, перебрать документы, просмотреть, а где-то и пересчитать вручную, но не было времени, вот хоть убейте. Она быстро сбагрила отчет Милютину, снова уставилась на кучу бумаг, сжимая в руках телефон. Понятно, что в отчете полно косяков, что придется подавать уточненку, а комплаенс этого ох как не любит, и даже с подозрением относится к таким вот «корректировкам». А через неделю надо сдать форму четырнадцать, будь она неладна, а потом снова комплаенс, только уже за полгода. А тут клиент недовольный, и Глеб, вместо того, чтобы исправить свой же прокол, где-то бухает в свое удовольствие.
— Так не пойдет, — Рита складывала бумаги в стопочку, — так не пойдет, это не дело.
Дверь приоткрылась, заглянула нагло-радостная Ирка.
— Я пойду, можно? — Она не отпрашивалась, а предупреждала, да еще и бессмысленно улыбалась при этом. Если кто-то может остановить товарняк на полном ходу, то карты ему в руки — тормозить туриста в шаге от исполнения мечты. Рита бы не рискнула, да и смысла уже нет никакого. Она даже улыбнулась в ответ.
