ей могут уколоть обезболивающее, нужно только открыть глаза и позвать медперсонал.
Алина предприняла ещё одну героическую попытку, но только глухо застонала от бессилия и боли, тут же напомнившей о себе сразу во всём теле. Раздавшиеся тихие шаги возвестили о том, что её мучения не прошли даром, и рядом кто-то появился.
– Прошу, не надо, – донёсся чарующий женский голос. – Не причиняйте себе лишних страданий. Лучше выпейте вот это.
Она почувствовала, как к её губам поднесли чашку, и послушно отпила из неё что-то горьковатое. Питьё в тот же миг разлилось по телу тёплой волной, заставив немного вздрогнуть от неожиданности. Такого лекарства Алина никогда не пробовала. А ещё ей очень сильно захотелось увидеть обладательницу чудесного голоса. Она почему-то была уверена, что незнакомка невероятная красавица.
– Спите, – вновь нарушил тишину девичий голос, и Алина провалилась в темноту прежде, чем успела попробовать сказать хоть слово.
В следующий раз она пришла в себя уже не испытывая такой боли как раньше. Но поднять веки по-прежнему не могла, словно их специально склеили. С трудом оторвав руки от простыни, Алина осторожно потрогала своё лицо – оно всё было каким-то шершавым и, кажется, шелушилось, а глаза оказались перебинтованы. Видимо, чтобы она опять не делала попыток их открыть. Вот только девушка всё никак не могла понять, что же с ней приключилось, раз она оказалась в таком плачевном состоянии? Ну не на пули же у неё аллергия, в самом-то деле! Вот бы ребята посмеялись, если бы это оказалось так. Тогда уж точно бы пришлось искать другую работу.
Оставался ещё вариант, что тот урод хорошенько отпинал бессознательное тело девушки, пока его не остановили. А в том, что оттащили бы мужика довольно скоро, не стоило и сомневаться. Иначе Алина не лежала бы в больничной палате, испытывая всевозможные неприятные ощущения. Главное, чтобы с Сашей было всё хорошо. Артур точно не переживёт потери возлюбленой.
Такие простые действия, как ощупывание своего лица, настолько утомили Алину, что руки сами безвольно опустились на постель, а девушка тяжело задышала.
«Лисовская, да ты прям немощная барышня», – раздражённо подумала она.
Алина не переносила чувство бессилия, а сейчас его было через край. Хоть ты ковшом излишек вычерпывай.
«А может, я всё же умерла, и это моё своеобразное наказание за грехи – чувствовать себя беспомощной клячей? – неожиданно подумала девушка, а по телу прошла неприятная волна мурашек. – Ну, в самом деле, не может быть столь странного состояния после пулевых ранений. Я, конечно, так пострадала впервые, но вдоволь наслушалась рассказов ребят, чтобы знать, чего именно стоит ждать».
Растерявшись от пришедших в голову мыслей, она провела ладонями по кровати, словно искала точку опоры, которая, казалось, стремительно исчезала. И вдруг замерла, сообразив, что постельное белье явно не похоже на больничное. Слишком мягким и приятным для тела оно казалось. Осторожно продолжив исследование, Алина осознала, что и сама кровать очень больших размеров, потому что она никак не могла найти её края. Затем пришло понимание того, что ещё в первый раз, когда она очнулась, смутным комочком беспокойство ворочалось в груди. Слишком тихо. Даже для больницы. Всё равно должны были раздаваться хоть какие-то шаги и голоса. Хоть иногда, но должны были! Ну не в вип-палату же её поместили! В которой не было ни одного прибора, раздражавшего слух противным писком…
«Та-а-ак, а это уже интересно. Ну и что здесь происходит?»
Словно в ответ на мысли девушки, послышались звуки открываемой двери и тихих шагов. Алина напряжённо замерла, слегка повернув голову на шум. Она почувствовала, как еле ощутимо прогнулась кровать под весом того, кто на неё сел.
– Алта Алирэ, вы опять за своё? – раздался уже знакомый девичий голос. – Ну куда же так спешите? Раны от Огненного Смерча быстро не затянутся, тем более что глаза пострадали очень сильно. Вами занимался самый лучший целитель. Неужели хотите, чтобы все его усилия прошли напрасно? Лучше выпейте лекарство, – закончила девушка свою отповедь, опять поднеся к губам чашку со ставшим привычным напитком.
«Какой же красивый у неё голос, – неожиданно расслабившись, подумала Алина, пропустив мимо ушей весь смысл сказанных слов и послушно отпивая из чаши. – Так бы слушала и слушала про… Стоп. Какая ещё Алта? Какой смерч? Какой, к чёртовой баб…» – Но додумать так и не успела, привычно провалившись в темноту.
Следующие пробуждения неотличимо напоминали друг друга – как только она пыталась пошевелиться, к ней приближалась та же девушка, давала порядком надоевшее лекарство, постоянно приговаривая, что это пойдёт на пользу. Пару раз Алина попыталась воспротивиться, но незнакомка слишком ласково убеждала. Её голос начинал журчать подобно ручейку, буквально гипнотизируя и лишая воли к сопротивлению. И Алина сразу же теряла всю решимость, позволяя влить в себя это непонятное лекарство. Сколько бы раз Лисовская ни твердила, что больше не попадётся на эту уловку, всё повторялось вновь и вновь.
Проснувшись в очередной раз, Алина пошла на маленькую хитрость, постаравшись не шевелиться и дышать так, словно всё ещё спит, но незнакомка будто видела её насквозь. И опять этот нежный тихий голос, подчиняющий своей воле, и до чёртиков опротивевший вкус.
И лишь сегодняшнее пробуждение приятно отличалось от предыдущих. Нет, невидимая сиделка вновь поднесла чашу к её губам, вот только пообещала, что в следующий раз Алина сможет открыть глаза, утверждая, что та практически здорова. Эта новость приятно взбодрила пациентку, начавшую считать себя пленницей, которой уготована участь провести остаток жизни в темноте.
Поэтому когда девушка проснулась неизвестно в который раз, то сначала даже не решалась попробовать приподнять веки, опасаясь обмана и разочарования. Она дала себе время, чтобы взять себя в руки и приступить к задуманному. Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного успокоить колотящееся сердце, Алина медленно и со всеми предосторожностями открыла глаза.
В комнате, в которой она находилась, было довольно светло, и поэтому глаза, привыкшие к темноте, неприятно резануло болью. Алине пришлось проморгаться и немного прогнать выступившие слёзы. Наконец она смогла осмотреться и первым делом взглянула на кровать. Та действительно оказалась очень широкой и явно не напоминала больничную койку. Как, в принципе, и само помещение – палату. Хоть то и было выполнено в светлых тонах, но казалось каким-то… воздушным. Даже слишком, на вкус Алины, предпочитающей строгость линий и обстановки. Все эти ажурные арки, высокие окна и невесомые, полупрозрачные шторы напоминали ей комнату в каком-нибудь сказочном замке.
– Наконец-то вы проснулись, алта Алирэ, – раздался для разнообразия приятный мужской голос, заставивший Алину вздрогнуть от неожиданности.
Она повернулась на звук, но
