особенного, в толпе Вы бы меня не заметили.
— Вот и хорошо, терпеть не могу задавак. Я буду в светлой юбке и блузке, на голове ― соломенная шляпка с большими полями. Мне в прошлом месяце стукнуло двадцать. Сможете узнать?
— Не вопрос. Наверное, замучил Вас разговорами. Отдохните, Марта. Не буду скрывать ― я так рад нашему знакомству…
Она помолчала мгновение, и я представил, как смущённо зарумянились её щёки.
— Я тоже очень рада, Питер. До свидания у цистерны с водой. Пока! ― она заткнула тряпкой пролом в стене, словно закрыла между нами дверь.
Прошептав одними губами:
— Пока, Марта… ― почувствовал, как слипаются глаза. Сказалась бессонная ночь, но на этот раз впервые за несколько дней я засыпал спокойно. Теперь в этом чёртовом городишке у меня появился «знакомый» человек, и тоска от одиночества больше не грозила.
Так не хотелось никуда идти, и я уснул прямо на полу кухни, улыбаясь своим мечтам. Проснулся от грохота за стеной и странного едкого запаха, просачивавшегося из соседнего номера сквозь тряпку «переговорной» щели. Закашлявшись, испуганно постучал в стену:
— Марта, что там у тебя происходит? ― но она не ответила. Вместо этого раздались звуки, очень похожие на выстрелы, и я бросился в комнату к распахнутому окну. Ветер, наконец, изменил направление, и вместо одуряющего зноя повеяло прохладой. Над горизонтом появились небольшие облака, что в другое время несказанно бы меня обрадовало, но сейчас я просто краем глаза отметил их присутствие.
Взгляд упирался в стоявшую на улице бронированную машину. Из рупора гудело:
— Идёт полицейская операция. Всем оставаться в своих номерах!
Сердце сначала отчаянно застучало, стремясь вырваться из внезапно ослабевшего тела, а потом противно заныло. В этой жаре мне стало невыносимо холодно. Я смотрел, как из подъезда выносят накрытое простынёй тело и, погрузив его в машину, быстро увозят прочь, подняв за собой клубы песка и пыли.
Не закрывая окно, пошёл на кухню, тупо глядя на старый, отданный Мартой календарь. На душе была странная сосущая пустота ― я никак не мог поверить в случившееся, и только когда на улице призывно загудел грузовик, привезший воду, машинально надел бейсболку и, взяв пластиковое ведро, привычно спустился вниз.
Там уже толпились люди и, стоя в очереди, они говорили так громко, что я услышал бы их даже будь у меня в ушах затычки. Все обсуждали пойманную террористку и то, что теперь наверняка снимут карантин.
— Да никакая она не террористка, просто несчастная девчонка, ― говорила усталая женщина, за чью пёструю юбку цеплялся мальчуган лет пяти.
— Ничего себе ― несчастная! ― взвилась другая, бойкая, ярко накрашенная дама, ― сначала прихватила яд из больницы, где работала, а потом отравила подругу, приревновав её к своему парню. На работе эта ненормальная оставила записку, что у неё есть пробирка с вирусом, способным заразить весь город. Сумасшедшая дура, а Вы её ещё жалеете. Правильно сделали, что пристрелили эту тварь. Столько времени просидели здесь из-за неё, она же могла нас всех отравить…
У меня перехватило дыхание, и, наполнив ведро водой, я быстро пошёл в номер. Неожиданно зазвонил мобильный ― это был босс. На бедную голову обрушилась целая лавина слов, в основном, сочувствующих. Все уже были в курсе происшествия. Карантин сняли с сегодняшнего дня, и начальник не забыл напомнить о необходимости поисков пропавших документов.
— Я помню, босс, немедленно приступаю к работе, ― холодно ответил, выключив мобильный.
Прохладный ветер резко ворвался в кухню, захлопав оконными рамами, за окном потемнело ― вот и долгожданная гроза. Выпил немного воды, впервые за последнее время нормально умылся. Подошёл к старенькому зеркалу на стене и, за неимением других собеседников, сказал своему отражению:
— Ну что, Питер, получил «свидание»? А ты уж обрадовался, что на этот раз судьба подарила тебе шанс хоть что-то изменить. Пора бы уже привыкнуть: в этой жизни ты одиночка, и всё, что у тебя есть ― проклятая работа…
Я ударил в стену кулаком так, что с потолка посыпалась штукатурка. За окном мне ответили раскаты грома. Усмехнувшись, открыл папку и снова просмотрел рабочие материалы.
— Что ж, пожалуй, с утра начну поиски…
