мы поняли, вы не желаете пышной церемонии, каких-то наград?
Данут только выразительно посмотрел на высокопоставленного чиновника, помотал головой и вздохнул. Тот, будучи мудрым гворном, кивнул:
— Именно так я и думал. Фолк — прошу прощения, человек, оставляет у привратника предметы, за которые мог бы стребовать тысячи векшей и уходит, даже не назвав своего имени — такой человек не пожелает пошлых почестей. Мы не можем оставить ваш поступок без благодарности, иначе просто перестанем себя уважать. Хорошо, что на тепловике плыл один из наших сменных механиков, рассказавший о господине Таггерте, отомстившем убийце нашего дорогого профессора, и мы тотчас же отправились поблагодарить вас. Хорошо, что вас видели, выходящим из ратуши и смогли отследить ваш путь. Голова мэтра Байна Периверта соединится с телом, а оружием займутся сотрудники его лаборатории. Думаю, кафедра Прикладной магии и лаборатория оружия будет носить имя профессора Байна Периверта? — повернулся мэр к ректору.
— Только лаборатория, — сообщил тот. — Мы решили, что если назвать кафедру именем мэтра Байна, это поставит под сомнение компетентность ее профессоров и преподавателей и станет довлеть над ними, как молот. А лаборатория — детище профессора, он передал в нее всю свою коллекцию оружия.
— Господин Таггерт, — вступил в разговор директор завода. — Профессор Байн не был моим родичем, но он был моим наставником во время учебы. А это, порой, бывает крепче родственных уз. Скажите, что я смогу для вас сделать?
— Мы, господин Шагром, мы, — перебил директора мэр. — Поймите, господин Таггерт, нам бы не хотелось прослыть неблагодарными за такую огромную услугу. Скажите, что вы хотите?
«Отцы» города замерли в ожидании. Данут их понимал, но ничего дельного в голову не шло.
— Вы знаете, господа, — развел руками воспитанник орков. — Я буду очень признателен, если вы пришлете кого-нибудь, кто сможет показать мне Скален, рассказать о нем.
Скаллен, расположенный при слиянии реки Шейны и моря Петронелл — столица металлургии и химии, был очень своеобразным городом, отличавшимся от своих промышленных собратьев Фаркрайна. Мэтр Юсиаш — профессор кафедры истории, приставленный в качестве гида, пояснял, что во-первых, если остальные металлургические предприятия (хоть людей, хоть гворнов) традиционно строились либо «на угле», либо «на железной руде», то Скалллен не имел ни железных рудников, ни угольных копей. Говорили — мол, в болотах есть железная руда, да торф, оттого, дескать, гворны и порешили строить тут завод. На самом-то деле болотной руды — кстати, очень скверного качества, кот наплакал, хватило бы года на два интенсивной работы, не больше, а ее добыча обошлась бы в несколько тысяч кожаных векш, не окупив и десятую часть расходов. И торф не слишком годится в качестве топлива. Посему, гворны построили завод «на дороге», то есть, на пересечении двух путей — из-за Ауреганского хребта, по специально вырытому каналу (говорят, строить его помогали синие демоны — прежние хозяева Фаркрайна, но это неточно) везли каменный уголь, а из Ледяной пустыни, где бодро бегают тепловики — железную руду. Во-вторых, коль скоро в городе имеется металлургическое производство, ему положено иметь заводские трубы, нещадно выбрасывавшие к солнцу черные клубы дыма, а при резкой перемене ветра покрывать этим дымом город, чтобы население чихало и кашляло, а стены домов больше бы напоминали внутренности печной трубы. Здесь же, из труб, шел только бесцветный пар, потому что, все составляющие вонючего дыма, полученного при сжигании каменного угля, гворны использовали до того, как пустить его в атмосферу — что-то шло на производство панелей, которыми мостили дороги, что-то брали для производства красок (заметьте — не только черных, но красных, коричневых и даже белых!), а самое ценное, содержавшееся в каменном угле (и как оно туда попало?), преобразовывали в удобрения для полей и огородов и, даже лекарства! Какая связь между удобрениями и лекарствами, Данут пытался понять, но усвоил только, что это довольно-таки сложный процесс, над которым трудились лучшие умы Фаркрайна. А в-третьих, у гворнов было не принято, чтобы гномеллы сидели дома, и их женщины (совсем не бородатые, кстати), шли трудиться наравне с мужчинами и на металлургическое производство, и на химическое. Было еще и в-четвертых, и в-пятых. Словом — город был достаточно интересным.
Данут уже целую неделю бродил по улицам, пытаясь понять — нравится ему город гномов, или нет? Здесь не было загадочных дворцов, оставшихся в наследство от эльфов, как в Тангейне, не было укрепленных усадеб, башен или крепостных стен. Чем-то Скаллен напоминал Хангварк, только в увеличенном виде — все было просто, и рационально. И улицы, не просто широкие, а очень широкие, не петляли, словно сумасшедший клубок ниток в лапах котенка, а шли строго прямо, а потом поперек. И захочешь, да не заблудишься. Дома, сложенные из красного кирпича были высоченными, каждый в пять, а то и шесть этажей. Но в городе не было ни одного похожегодома, все они чем-то отличались — где башней, установленной в центре, где шпилем, где вычурными балконами, а где — всем сразу, да еще и странными картинами, выложенными на фасадах. Мэтр Юсиаш, объяснял, что «кирпичный» стиль является одним из проявлений эклектики, что он сочетает в себе и полезное, и удобное. Мол, когда-то все гномы жили в пещерах, но свои кузницы и иные промышленные здания строили на поверхности — вначале из камня, а потом из кирпича. Прошло какое-то время, и гворны начали отстраивать себе жилые дома, руководствуясь именно промышленным стилем. Поначалу дома штукатурили, пытаясь придать им вид каменных строений, но потом решили сохранить естественный облик. Ну, а потом стали творить кто во что горазд.
Самый центр города назывался «Кривули». Изначально это был перекресток двух главных улиц, где долгое время была Торговая площадь. Потом по ее углам построили четыре здания — Городскую ратушу с башней— часозвонницей, театр, музей истории металлургии и биржу. Площадь превратилась в восьмиугольную, добавив городу некую «изюминку», которой гордятся скалляне и любуются приезжие.
Горожане знали, что Скаллен с языка первопоселенцев означает «гора черепов». Они не пытались «облагородить» название, напротив, превратили его в предмет гордости, украшая улицы различными композициями, связанными с черепами. В центре города, прямо напротив ратуши, стояла пирамида, сложенная из черепов. Разумеется, черепа были ненастоящие, но впечатление они производили. Кажется, пирамида символизировала потери, понесенные разными расами Фаркрайна, во время многочисленных войн. На берегу моря был установлен скелет гигантской овцы, с черепом, из которого торчали резцы, похожие на кривые сабли. Скелет опирался на три ноги, а
