Книга Monsta.com. Повышение без возврата - Рин Серидзава

Подножия зданий и тротуары почти сплошь скрывали кустарники и деревья с кронами разных цветов. На одних листва была до сих пор зеленой, другие стояли золотистым, а некоторые ослепляли почти фантастическим красным цветом. Небо стремительно темнело. Сумерки превращались в ночь практически на глазах. За окном автомобиля проплывали то небоскребы со светящимися окнами, то здания пониже. Вывески с кандзи[1] и каной[2] невольно перетягивали на себя мое внимание. Такси чуть качнуло на повороте, и я едва не приложилась лбом о стекло, сидя на пассажирском сидении за пожилым водителем, облаченным в белые перчатки, строгий жилет и фуражку.

[1] Кандзи – японские иероглифы.

[2] Японское слоговое письмо. Есть два вида – хирагана и катакана.

Сидела справа.

Нет, мне встречались праворульные автомобили прежде. Только сейчас это было немного непривычно. А все непривычное за последние пару дней могло вызывать во мне одновременно и восторг, и раздражение.

Много перемещений. Слишком много поспешных решений.

Кроме того, теперь общение с людьми начало доставлять мне настоящие неудобства.

Я опустила взгляд на лежащие на коленях сложенные руки. Мои эмоциональные реакции и прежде бывали острыми и резкими. Иногда что-то словно прошивало насквозь, даже если это и не было связано непосредственно со мной. Я все еще помнила то липкое неприятное и забирающееся под кожу чувство, когда Саманта Стефанис рассказывала мне историю ее личного знакомства с Вульфом. Помнила много чего еще…

Но все бы ничего, если бы чувства Джен не стали периодически заглядывать ко мне в гости. Я откинулась на сидение спиной и посмотрела на подругу. Она тоже ехала со мной в такси.

Микел сидела, чуть подавшись вперед и пристально наблюдая за дорогой так, будто сама находилась за рулем. Глаза девушки взволнованно горели, а пространство вокруг чуть вибрировало и иногда переливалось золотисто-красными отблесками. Но это мог видеть только тот, в ком текла кровь демона.

По коже снова прокатилась волна покалываний. Я машинально сцепила руки сильнее и потерла пальцами тыльную сторону ладони.

Док сказал, что это какая-та форма пробивающейся на свет эмпатии, когда я впервые пожаловалась ему на это. С Джен она особенно сильна и привязчива из-за обмена кровью в детстве. Ощущение ее эмоций могло вспыхнуть просто так в любое время дня и ночи. Алкоголь притуплял их, но не буду же я пить постоянно? Зелье, что создал доктор Розенфельд, помогало лишь временно, и мне было откровенно страшно его принимать после случая с Драйденом. Да и на вкус оно то еще редкое дерьмище!

Только действительно большое расстояние, такое как океан, могло стать преградой для «эмпатии». Я убедилась в этом, слетав в поместье Барбары несколько раз за последний месяц.

Но я возвращалась. И все равно узнавала многое… То, чего предпочла бы не знать. Например, что они с Эндрю постоянно ссорятся, а он пытается диктовать ей, что делать. Что ему не нравится то, что она работает в Бюро, ну, и дружба со мной до кучи. А уж как он выносил ей мозг перед поездкой. Это выжигало изнутри, иссушало, а потом вдруг рвалось и возвращалось в норму. К какому-то состоянию принятия и смирения. И я не могла понять, почему так происходит, сколько ни пыталась. Но старалась не лезть, пару раз получив обжигающий взгляд в ответ на неудобные вопросы.

Однако город, в котором она оказалась вдали от Эндрю, словно изменил Джен. Подруга как будто начала дышать свободнее и держать спину прямее.

Вот только в Токио за три дня до того самого саммита нас привела совсем не радужная ситуация.

Мы очень слабо понимали, где мы и даже кто мы. Прибытие в отель «Принц» близ парка Сиба, заселение, несколько звонков Айрис, вызов такси – все как в тумане. И вот мы уже ехали забирать подарок для Микел на день рождения, но радости от этого было мало…

Я снова опустила взгляд. Между нами на сиденье лежала черная папка с фотографиями той самой подарочной катаны с экспертными заключениями и координатами коллекционера.

Мне не нужно было заглядывать в бумаги, чтобы вспомнить, как выглядит оружие: гладкие черные ножны из лакированного дерева с маленькой накладной аппликацией, изображающей три изящных лепестка, обращенных внутрь золотого круга. Такой же ажурный узор имела и круглая гарда у основания клинка – цуба. Черный шнур покрывал обтянутую зернистой кожей ската рукоять. Казалось, что светлая кожа поблескивает, как перламутр. На скрытой внутри рукояти части лезвия была надпись «Камидзё из провинции Бидзен» – имя мастера. Предположительно, поздний период Муромати – конец шестнадцатого века.

Выбирали ее лично Айрис, Мария и Драйден, запершись ночью в его кабинете. Ну и я там была и немного помогала… После двух часов бурных обсуждений картина выглядела так: мы с Корбин в очередной раз сцепились из-за разногласий, на этот раз по поводу катан, Ван Райан сидел на своем месте и устало тер виски. Айрис показала ему пришедший факс, где было фото именно этого лота.

В один миг Драйден изменился в лице. Его глаза сверкнули. Он выхватил из ее рук распечатку и на несколько секунд буквально вцепился взглядом в изображение меча. Потом полукровка смежил веки, улыбнулся одним уголком губ и сказал, что мы нашли то, что искали. Это действительно было так. В клинке было что-то неумолимо тонкое и грациозное. Даже среди остальных мечей, отсмотренных за время наших посиделок.

В тот момент меня кольнуло странное предчувствие – слишком гладко! Все не может быть настолько просто. Не с нами…

Документация была в порядке, коллекционер-продавец вроде бы ни в чем криминальном не замешан. А несколько дней назад, как гром среди ясного неба, когда все и так носились с подготовкой к саммиту, раздался телефонный звонок.

Звонил Айрис, которая официально значилась покупателем, чем-то не на шутку встревоженный коллекционер. Он просил встретиться как можно скорее и завершить сделку.

Внушительная сумма, большую часть которой внесли высокопоставленные члены нашей «накама», была выплачена. Кто-то должен был лететь в Токио раньше. Выбор пал на меня и Джен. Только нас не связывал аппарат подчиненных и советников, без делегирования полномочий которым было невозможно покинуть страну.

Мы ехали в район Синагава к Гранд Централ Тауэр, или, как тут говорили, «Тава». Именно там была назначена встреча с Акихито Татибана, коллекционером и продавцом катаны. И где-то там же находился его офис.

В салоне автомобиля атмосфера постепенно накалялась. Казалось, это состояние передавалось даже водителю, который иногда очень странно поглядывал на нас в зеркало заднего вида.

Несколько раз мы проехали под, над и рядом с железнодорожными и монорельсовыми путями, дважды пересекли мосты через реку и успели постоять, похоже, на всех возможных светофорах. Пока вдруг в тишине, нарушаемой только пощелкиванием счетчика и гудением мотора, не раздалось пиликанье моего телефона.

Джен чуть дернулась, водитель тоже, а у меня в заднем кармане брюк продолжала звонить и бурно вибрировать Моти, дожидаясь, пока я отвечу.