нему сзади, чтобы размять ему плечи… Так было бы достаточно близко. Боже, я такой поганый человечишка.
— Еда будет готова только через десять минут, — говорю я. — Ты выглядишь немного напряженным. Хочешь, помассирую тебе шею?
Риз сидит, приподняв бровь, пока я обхожу стол.
— Думаю, тебе лучше остаться на месте. Иначе я могу тебя задушить, — медленно произносит он. И я замираю.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, мне бы не хотелось облегчать тебе задачу, сладкая.
Мои легкие сжались. Я смогла выдавить лишь слабую улыбку, потому что уже говорила — я дерьмовая лгунья.
— Я не понимаю.
— Я предполагаю, что ты планируешь выстрелить мне в затылок, — тихо объясняет Риз, и тогда до меня доходит, что он вовсе не расслаблен. Он только кажется небрежно сидящим на стуле, на самом деле, каждый крепкий мускул, из которых состоит его тело, напряжен и готов к атаке. — Это плохая идея. Если ты выстрелишь с такого близкого расстояния, то будешь вся в брызгах крови. А значит, ты рискуешь оставить на себе доказательства, или потратить время, на то, чтобы смыть их. В любом случае, это все усложняет.
Что ж. По крайней мере, все, наконец-то, открылось.
Мне почти полегчало. Достав пистолет правой рукой, и оперев ее на левую, я старательно прицеливаюсь. Я думала, что он кинется на меня, для того чтобы дать отпор. Но вместо этого он просто сидит и ждет.
— Давай, сделай это, — приказывает он, а на его губах застывает грустная улыбка. — Покажи мне, из чего ты сделана.
— Мне так жаль, — шепчу я. — Ты никогда не узнаешь, как сильно я хочу, чтобы этого не произошло.
— Тогда не делай этого. Что бы ни было, мы можем с этим справиться. Я помогу тебе.
— Ты не можешь…
Он вздыхает, затем, посмотрев мимо меня, дергает подбородком.
— Все кончено, детка.
Кажется, я слышу мужской голос позади.
Ха. Думаю, так и есть.
К счастью, у меня достаточно времени, чтобы нажать на курок, прежде чем меня повалили на стол.
Одиннадцатью днями ранее.
Лондон
Моя спина убивала меня.
Часы показывали почти два ночи, а я только закончила убираться в свою ночную смену в ломбарде. В последние пару месяцев я позволила себе расслабиться. Слишком много времени тратила на управление бизнесом, слишком мало времени тратила на мытье ванных комнат, поэтому забыла, как много нужно времени, чтобы отмыть унитаз.
Итак, мытье туалетов, полов, вытирание пыли, чистка пылесосом. Все эти услуги предоставляла «Клининговый Сервис Лондон», наши услуги не были самыми дешевыми в городе, но мы были лучшими. Я знала это, потому что больше отказывалась от заказов, нежели брала их. Благодаря моей с трудом заработанной репутации найти новых клиентов было легко. Рабочих? Не на столько. Большинство людей не любят проводить свои ночи, убирая за другими, и даже с моей более высокой, чем средняя начальная зарплата, люди умудрялись халтурить.
Вот сегодня, например.
Мне позвонила Анна, одна из моих главных помощниц, и сказала, что уже двое не явилось на смену. Поскольку жизнь уборщицы — это непрекращающийся блеск, это означало, что я должна была провести свой пятничный вечер, соскребая засохшую мочу с пола в мужском туалете.
Очаровательно, я знаю.
Но, по крайней мере, у меня болит только спина, и скоро я смогу забраться в свою постель.
Я подъехала к дому и заметила синюю «Honda Civic», припаркованную перед домом. Машина Мелли — лучшей подруги моей племянницы. Она, должно быть, приехала в гости к Джесси, подумала я. Я подавила всплеск раздражения. С одной стороны, мне хотелось бы, чтобы Джесс заранее обговаривала со мной подобного рода дела. С другой стороны, были вещи и похуже, нежели девушка, проводящая пятничный вечер у нас дома. На самом деле, большинство из них были только хуже. Боже, я так сильно любила ее, но Джессика была невыносима. Я еще раз напомнила себе, что это не ее вина — психологи снова и снова говорили мне, что я должна помочь ей научиться справляться со своими проблемами, потому что не похоже, будто она выросла из них.
Принятие решений не было сильной стороной Джессики.
По мнению психологов, эта часть ее мозга просто не совсем правильно развивалась, благодаря непрекращающемуся приему ее матерью наркотиков. Я не была уверена, что чувствовала по этому поводу. Знала, что она не такая, как другие дети. Но знаете? Нам всем нужно учиться жить в этом мире.
Я отперла входную дверь и увидела Мелли, сидящую на диване. Она прижала колени к груди, ее глаза были широко раскрыты. Девушка сжимала банку диетической колы, словно щит.
Мой родительский радар, щелкнув, ожил.
— И что она натворила на этот раз?
— Мы были на вечеринке, — прошептала Мелли. — Примерно до десяти. Она столкнулась с несколькими девчонками, которые закончили школу пару лет назад — Терри Фрателли и ее подруги, и они пригласили нас в Оружейную на вечеринку мотоклуба Риперы.
Я покачнулась и ухватилась за спинку своего старого высокого зеленого кресла, чтобы не упасть.
— Блядь.
Глаза Мелли стали еще шире. Я не ругалась. Она знала, что я не ругаюсь. Никогда.
— Что было дальше?
Девушка отвела взгляд, прикусив губу.
— Мне так жаль, что я оставила ее, — сказала она, на ее лице было написано чувство вины. — Но я ни за что бы не пошла туда, а она не слушала меня. Вообще-то Джесс, вроде как, разозлилась…
Ее голос затих, и я сама закончила предложение. Джессика любила подшучивать над Мелли, когда та не следовала за ней, как хорошо тренированный щенок. Классическая Джессика. Маленькая идиотка. Я не совсем понимала, как ей удавалось сохранять дружбу с Мелани, учитывая все дерьмо, которое она вытворяла.
— Так или иначе, она обещала мне написать, а я пообещала ей, что ничего не расскажу, пока Джесс будет оставаться со мной на связи. Но она перестала писать мне около полуночи, так что я поняла, что она вдрызг напилась. Ее сообщения были абсолютно бессмысленными. Мне действительно страшно за нее, Лондон.
Последнее было произнесено с хлюпаньем, и я поняла, что бедная девочка была в ужасе. Я подошла и села рядом с ней, обняв ее. Мел проводила здесь так много времени, что иногда казалась совсем родной.
— Она так разозлится из-за того, что я рассказала тебе.
— Ты все сделала правильно, детка, — сказала я, проводя рукой по ее волосам. — Она ведет себя, как эгоистичный ребенок, ставя тебя в такое положение.
— Ну, она все равно простит меня, — промямлила
