Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
умиротворённым ликом. Его чело разгладилось, морщины, прорезавшие лоб, были едва заметны. По всему видно, тяжкий груз сбросил воевода. Тогда настал черёд дружинников освободиться от всего, чем запятнали себя в походе.
Ранним утром следующего дня священники совершили очистительный обряд, во время которого воинам простили грех смертоубийства. Теперь они могли с чистой совестью вернуться в дома, к ожидавшим их жёнам, детям, родителям. Теперь на них не было крови, и можно возвращаться к мирной жизни. Впереди много работы…
Что же касалось Империи, в чьи пределы вернулось войско, она существовала с зарождения жизни и была первой в череде ныне действующих «государств», которым сама подарила независимость. Её внутренне устройство было простым, так как стержнем Империи служила иерархия, согласно которой Правитель подчинялся сакральной власти. Сам же он распоряжался мужиками, а у тех по домам сидел целый выводок, галдящая ребятня да жёны, кто, воспитывая деток, хлопотал по хозяйству. Так и жила Империя единым организмом и ничто не нарушало спокойствие.
Правда в семье не без урода и случались злодеяния, но справедливое возмездие всегда настигало тех, кто творил беззаконие. Другое дело, что разнилось наказание и самым суровым было изгнание за пределы. Стоит ли говорить, какой ненавистью пылали сердца провинившихся навеки покидавших благословенный край?
Для тех же, чья вина не столь значительна, применялась иная кара. Их заковывали в ошейники, и они становились общественной собственностью. Позже, когда ошейники снимали, избывших вину, отпускали домой. Тем не менее, позора с лихвой хватало, дабы впредь подобные мысли не приходили в голову. Кольцо на шее называлось «печатью манкурта». Это обидное прозвище закреплялось за провинившимися на весь период искупления ими вины.
Но со временем каторжан, кого высылали становилось всё больше. Суды неумолимо блюли закон в результате чего вокруг Империи образовались поселения, где обустраивались бывшие сограждане. Эти поселения разрастались, изгои осваивали ремёсла, развивали кустарное производство, образовывали союзы и гильдии. Натуральный обмен правил бал, так как, кроме Империи, надёжных покупщиков не было. Кочевые племена, совершавшие набеги не торговались, они силой забирали всё что приглянулось. Вот и пришлось изгнанникам бить челом бывшей Родине и просить защиты от лихих разбойников. И снарядили каторжане послов с челобитной, но на всякий случай простились с ними. Их отправляли туда, куда запрещено возвращаться и кто знает, чем обернётся встреча.
Тем не менее, просители достигли границ Империи и пересекли их живыми и здоровыми. Под конвоем смельчаков доставили в столицу.
Как прошла встреча, о том история умалчивает, но дело сладилось! Метрополия согласилась взять под крыло поселения ссыльных, определив необременительную дань. Им разрешили торговать на приграничных кордонах, а в крупных населённых пунктах разместили экспедиционные войска. Повсюду ввели имперские денежные знаки, а устои и уложения, переименованные в законы, приняли форму нормативных актов. Согласно им и по сей день организована жизнь на периферии.
После того как поселения ссыльных стали европейскими городами, местные племена разбавили эту аморфную массу, и последовавшая за этим сумятица вынудила прибегнуть к следующему: Метрополия создала языки общения для каждой теперь уже смешанной этнической группы. Так без войн и насилия скрепили территорию: защитой; сводом правил и едиными языками. На деле воплощая древний принцип: «Объединяй и царствуй!».
Меж тем за соблюдением порядка в самой Империи, надзирала судебная система. Её вершиной были судьи. И однажды, как частенько бывает, веками отлаженный механизм дал сбой. Всё дело в том, что жена одного влиятельного судьи, увлёкшись рассказом мужа о злодеянии, заинтересовалась заключённым. Ведь судя по тяжести содеянного, а он запятнал себя невинной кровью, его собирались отправить в изгнание. Но на жену судьи трагедия произвела иное впечатление! Вместо осуждения она испытала восхищение, в чём не посмела открыться мужу и возжелала увидеть обвиняемого. Это было несложно, так как задержанных регулярно доставляли на допросы, и съедаемая любопытством женщина уговорила судью, позволить ей взглянуть на это чудовище. Как выразилась она в отношении обвиняемого.
Уже на следующий день, когда солнце клонилось к закату, к зданию судейства подкатила повозка. То привезли обвиняемого, и жена судьи, смогла внимательно рассмотреть объект вожделения. Лучше бы она этого не делала, потому что в жизни арестованный оказался гораздо привлекательнее! Его не портила даже болезненная бледность, приобретаемая в тюрьме. Они мельком взглянули друг на друга, и женщина едва не лишилась чувств. Внезапно осознав, какая участь ждёт того, кто отныне навеки поселился в её сердце.
На ватных ногах красавица вернулась домой и, запершись в светёлке, разрыдалась! Однако когда судья вернулся со службы, ничем не выдала смертной тоски. Сохраняя спокойствие, она накрыла на стол и сквозь зубы улыбалась. Супруги вместе поужинали, а затем муж поинтересовался, какое впечатление на любимую произвёл задержанный?
Можно только представить, какие муки довелось испытать бедняжке! Но пришлось улыбаться и отшучиваться. Впрочем, улыбку портили уголки рта, устремившиеся вниз и пошёл отсчёт времени в обдумывании плана, будоражившего её мысли. В очаровательной головке вызрела задумка и плутовка приступила к её исполнению.
Судебная ошибка
Преисполнившись решимости, отныне она каждый вечер встречала мужа в соблазнительном белье и не накормив ужином, увлекала в спальню. Где после долгих, томительных ласк потчевала такими яствами, что у судьи от нежности замирало сердце! Правда искусительница всякий раз была начеку и перед тем, как муж погружался в сон, словно ненароком делилась историей подруги, которая, как оказалось, влюблена в того самого арестованного. И что не всё в этом деле чисто, а многое видится в ином свете. Достаточно приглядеться к фактам. Так воздействуя на мужа, она в скором времени пошатнула его уверенность в виновности обвиняемого…
Тем не менее, поначалу судья решительно отказался менять фактически принятое решение. Но силёнок не рассчитал! Роковая красавица, подкрепляя просьбу регулярными утехами, сумела сделать его покладистым. К тому же, и об этом следует сказать особо имелось ещё одно обстоятельство. И оно было не в пользу того, кого защищало правосудие, так как по роду деятельности он был ростовщиком. А известно, кто наживает на чужой беде, не будет в почёте. По этой причине многие презирали ростовщика, а кое-кто сочувствовал любовнику. Впрочем, некоторые откровенно сожалели, что ростовщик оказался столь живучим. Но, как бы то ни было, он находился под защитой Империи, и никому не дозволено покушаться на чужое, будь то жизнь, женщина либо имущество.
Так или иначе, но всё шло своим чередом и как гласит народная мудрость: «Ночная кукушка дневную завсегда перекукует». Вот и стал судья, сам того не замечая, наполняться негодованием к ростовщику, построившему благополучие на чужих
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
