Глава 1
Возвратившись из похода по Украине, воинов наградил достойно. Прибыл в Хаджибей и каждому казаку, участнику боевых действий, вручил по триста талеров, десятникам – по пятьсот, а сотнику – тысячу. Плюс каждому – компенсацию за проданных лошадей и за ранения: пять талеров – за легкое, десять – за тяжелое и двадцать – за увечье.
Оплата более чем щедрая, считайте, за два дня боев выплатил двухгодичное содержание городских казаков. Всему прочему воинскому сословию хотел выдать по двести талеров подъемных, но передумал и сумму разделил: казакам – по сто пятьдесят талеров, а казачкам – по пятьдесят.
Из-за того, что выдал деньги особам женского пола, на меня начали удивленно коситься. В эти времена женщины у нас не имели самостоятельного статуса, могли жить либо при родителях, либо за мужем. Но я счел необходимым, чтобы девчонки были привлекательными, поэтому сделал морду кирпичом и сказал, что так нужно.
И крестьянам подъемные тоже выдал сразу. Мужикам – по пятьдесят талеров, а бабам – по двадцать. Этого вполне должно было хватить и на тягловую лошадь, и на корову, и на инвентарь, и на семена, и на нормальную крестьянскую хату. Конечно, можно было бы наличных денег крестьянам не давать, все равно их обеспечение лежит на моих плечах. Но как меняется чувство ответственности, когда ты сам, лично, распоряжаешься кучей серебра, которого раньше в жизни никогда не держал и которое семья не смогла бы заработать за многие годы!
Если посмотреть правде в глаза, то окажется, что пройдет совсем немного времени, и определенная часть мужиков свои деньги пропьет, прогуляет, хозяйство загубит и продаст какому-нибудь более успешному и трудолюбивому крестьянину. К сожалению, одинаковых людей ни по складу характера, ни по состоянию души не бывает. Именно по этой причине когда-то не стал реальностью красивый призрак коммунизма. Жизнь превратила его в жесткую военно-государственную диктатуру, которая при малейшем ослаблении до упора натянутых струн общественного самосознания – лопнула. Развалилась, разбросав осколки некогда великой державы, породив не приспособленных к жизни вне диктатуры, инертных «одобрямсов».
Ничего не поделаешь, объективная реальность такова, что хотим мы этого или не хотим, но в общественной среде обязательно появится класс неимущих и беднейших. Однако подобным тунеядствующим элементам болтаться по моим землям в праздности, плодить при этом нищету и смущать бездельем неокрепшие молодые умы категорически не позволю. Различных каменоломен и рудников у меня будет много.
Что же касается материального поощрения лыцарского корпуса, то ребят тем более не обидел. На участвовавших или не участвовавших в бою лыцарей не делил, абсолютно все они исполняли тот или иной мой приказ. Таким образом, рядовой состав получил – по тысяче, сержанты – по две, Данко, Рыжков и Сорокопуд – по три, Антон – четыре, а Иван – пять. Риту тоже не забыл, посчитал, что четырех тысяч для нее не жалко: нашу победу ковала в том числе и она.
Когда стали известны обстоятельства и результаты боя в феоде Картенара, все выжившие бойцы островного подразделения получили сержантское содержание, а Стоян Стоянов – лейтенантское.
Никто из лыцарей больше ста – двухсот монет на текущие нужды в свои кошели не отсыпал. Видно, поговорили и решили, что в общей княжеской казне деньги будут в большей сохранности. С другой стороны, попробуй такие деньжищи потаскать в заплечном мешке, та же тысяча серебром весит двадцать пять килограмм.
Подумал-подумал и решил для себя, что именно этих ребят стоило бы ввести в долевое участие в торговой компании «Новый мир». Кому как не им быть самыми первыми успешными людьми будущей державы! Конечно, многие из них со временем создадут выгодный государству и обществу собственный бизнес, но «Новый мир» я планировал сделать долгожителем и претворять через компанию в жизнь серьезнейшие финансово-промышленные проекты, затрагивающие интересы всего современного делового мира.
Самое интересное, что все ребята согласились со мной безоговорочно, с радостью и без вопросов. Такое единодушное, абсолютное доверие к моим деловым качествам слегка смутило, но и обрадовало. Ибо для любого человека собственные деньги, тем более такие деньжищи – это такая штука, которая заставляет действовать не по принуждению, а по зову души и разума.
В лагере у Хаджибея собралось три тысячи семьсот восемьдесят пять человек – все совершенно молодые люди, если не считать сотни крестьян постарше и десятка седобородых мужиков да седовласых баб из числа пришедших с Дона. Здесь ожидали отправки в Африку тысяча двадцать два воина, восемьсот десять казачек и двести пятнадцать малолетних казацких сирот. Крестьян было тысяча семьсот тридцать восемь человек вместе с детьми, при этом преобладали мужики, их насчитывалось на восемьдесят человек больше. А еще имелось два огромных табуна лошадей, в первом – четыреста сорок девять породистых скаковых кобыл и тридцать два жеребца, а во втором – около шести сотен обычных тягловых кобыл и два десятка могучих, ширококостных жеребцов. Это интендант Давид Черкес постарался.
