не заставлял? Или подписывать? Какие-нибудь документы или просто бумагу? — получив на все вопросы отрицательный ответ, я распорядилась: — Значит, бери стилус и по этому образцу составляй профиль на должность. Если что-то непонятное, спрашивай сразу.
Суданский скис, но спорить оказалось поздно; он был неоднократно предупрежден о бумажной волоките, сам рвался в смысловеры, вот теперь пусть и отдувается! А у меня отчет.
Началось все, как я уже упоминала, с лечения оскорбленной женской гордости путем распития алкогольных напитков. Конечно, лекарство это отвратительное и совершенно никого не лечит, только калечит. Просто так сложились обстоятельства.
Заранее прошу прощения за некоторое косноязычие. Покажите мне драконий эталон писателя, и я охотно посещу его курсы или хотя бы попрошу совет по улучшению формулировок. Однако прежде чем делать скоропалительные выводы, дочитайте, пожалуйста, данный текст до конца.
* * *
Пятница, томный вечер начала лета. В такое время все порядочные разумные существа (вне зависимости от степени гуманоидности), завершив рабочий день, с чистой совестью предаются отдыху. Некоторые расслабляются с помощью токсичных веществ. Так уж сложилось, что я тоже употребила — до кондиции «мозги поплыли» впервые за двадцать шесть прожитых лет. Результатом стало состояние боевой готовности, обусловленное раздражителями.
Развелось же в родном мире попаданок — как эльфов… обстриженных! Всех, причем, приводят из ВСМыСЛа (и попаданок, и эльфов) и поселяют в Гиэрте, чтобы не болтались где (вернее, куда) попало. А на все один ответ — мода сейчас такая!
Ох уж эта мода, чтоб ее… гоблины диктовали. Даже консервативная Агаська, моя подруга, поддалась повальной заразе и обстригла солнечно-золотые локоны, а оставшийся ежик каждое утро зачесывала вверх и поливала лаком с блестками. Смысла в ее действиях я не усмотрела (эльфийскую внешность сложно испортить кардинальной сменой прически), но мудро не стала делать замечаний. Если охота новых впечатлений, так кто я такая, чтобы лезть с советами? Всего-навсего подруга, готовая подставить плечо под истерику «Да какого гоблина ты меня не остановила, когда я творила такую чушню⁈».
Вот только диво дивное, чудо чудное (экс-жених тварь-раствариная) — дружеское плечо понадобилось мне.
— Н-нет, ну к-каков п-п-подлец, а⁈ — примитивно жаловалась я Агаське за рюмкой гномьего самогона на корешках. А начиналось-то все безобидно — травяным чаем с эльфийским ликером «Огненный змий» в шоколадных конфетах.
— Да п-плюнь т-ты на н-него, — посоветовала подруга.
— П-плюну. Через ч-часик. Н-ну чем я ху…ж-же этой попа-г-ганки⁈
— Попа у тебя точно н-не хуже.
— А ему, в-видите ли, мой х-хвост не нравитс-ся! Ш-шипы, видите ли, не…н-неэ…статично топор…топ… щатся! — да что ж язык-то такой сложный!
— Так пойди и вмажь ему… х-хвостом п-по наглой морде! — посоветовала Агаська, опрокинула свою рюмочку и поспешила закусить огурчиком.
Я хотела добавить еще что-то, но сбилась под сочный хруст, подумала и ухватилась за Агаськину идею. Кипучая древняя кровь с энтузиазмом откликнулась на одну только мысль о ритуально-мстительном мордобитии… отличная отговорка для дракона — срабатывает всегда. А для моего бывшего жениха, наследного эльфийского князя отдаленной мироосновы, сие грозит крупными неприятностями… разумеется, МежМировая Полиция обязательно спросит у него, чем он исхитрился разозлить порождение Тайной Магии. Только вот ответ не гарантирован от кучки пепла.
Иногда быть представителем древней реликтовой расы очень полезно. Иногда не очень.
— А пошли! — я с воодушевлением (и даже слегка протрезвев) встала.
Поскольку за всю свою короткую жизнь я еще ни разу не набиралась алкоголем, первой мыслью было — мама моя дракон черный, папа темно-изумрудный, голова какая тяжелая, аж кухня качается. Может, я нечаянно совершила частичную смену формы? Пришлось проверить на ощупь. Вроде нет, волосы рассыпаются, никакой чешуи, пластин или рогов нет.
Вру, «рога» есть. И я ими буду бодаться.
Пьяненькая и оттого особенно жгучая обида кислотной волной подкатила к горлу.
— Куда пошли? — удивилась Агаська.
— Дать х-хвоста… хвос-сту… по морде, короче.
— Кому?
Если бы не сошедшиеся у переносицы зеленые глаза Агаськи, где алкоголь плескался уже у самых зрачков, я бы решила, что она надо мной издевается.
— Валлэриэну, — без запинки выпалила я, шагнула вперед и даже почти не пошатнулась. — И этой его… папагонке, которую он притащил с Земли-двадцать-двадцать!
— Пого…жди, — Агаська, отлепившись от стула с третьей попытки, с наставительным видом воздела указательный палец. — Сначала надо… ик!.. составить п-план…
План был составлен в процессе протрезвления, на бумажке, расписан маркерами и украшен сердечками, пробитыми стрелой — кривой, зигзагообразной и одной на все. Зря ты так, Агаська, сердце мое осталось при мне. Я же не ты, романтичная эльфочка, я драконица, хоть и молоденькая по драконьим меркам. Да, вроде как привязалась, и довольно крепко, потому что было больно, обидно… но при этом страданий, от которых хотелось утопиться, я не чувствовала, из чего и делаю вывод: до главной мышцы моего организма сладкоречивый Валлэриэн не добрался.
* * *
— Ну ты и завернула, — присвистнув, заметил Артем.
Я вздрогнула и уронила стилус.
— Не подглядывай!
— Да чего я там… — Суданский ткнул пальцем в написанное. — … не видел?
— Предысторию, поскольку ты в ней не участвовал. А что не так?
— Как-то двусмысленно получилось, — стажер хихикнул. — У некоторых главной мышцей можно счесть ягодичную, поскольку на нее наваливаются все приключения…
— До нее, как и до сердечной, Валерик тоже не добрался, — отчеканила я. — Все складывается как надо. Ты не отвлекайся от своих бумажек. Или все уже?
— Чуть-чуть осталось.
* * *
Когда план решено было претворять в жизнь, моя подруга уже вполне стойко держалась в вертикальном положении, а я почти не пускала из ноздрей и ушей дым. Недопитую бутылку оставили на «отметить победу над коварным недругом». Вооружившись (я — собственными когтями, если их можно так назвать, Агаська — маникюрными ножницами), мы отправились на поиски Валлэриэна де Луринтиэля и дамочки, которая с некоторых пор величала себя Мальгариэль.
Сплошные «-эль», брякающие, как колокольчики в пустом здании, начинали раздражать. Как хорошо, что у лучшей подруги в имени ничего подобного нет!
Нашли мы парочку относительно скоро, в маленьком открытом кафе на Площади Звезд — летом таких заведений по всему городу пруд пруди. Сначала я увидела бывшего жениха — его серебристые локоны, всегда тщательно уложенные, ни с чьими не спутаешь. Влюбленными синими очами он глядел на свою новую невесту. Прекрасное лицо выражало такое блаженство, что мне даже стало неловко…
Я по натуре вспыльчива, но отходчива. Если сразу огнем не плюнула — значит, обойдется (в большинстве случаев).
— Может, тьфу на них? — шепотом предложила я Агаське.
— Чего⁈ Тис, такой позор смывается только кровью! — прошипела подруга. Она-то протрезвела до кондиции
