а героев, вроде нас, они чуют за милю. Из-за этого, большую часть времени, мы с Талией постоянно пребываем в бегах, пытаясь остаться в живых. Наши всемогущие родители даже не общаются с нами, не говоря уж о помощи. Почему? Чтобы объяснить, мне и всего дневника не хватит, так что я не буду зацикливаться на этом и продолжу свой рассказ.
В любом случае эта коза являлась произвольно и всегда держалась на расстоянии. Как бы мы не пытались подобраться к ней поближе, коза исчезала и появлялась еще дальше, будто бы куда-то нас вела.
Что касается меня, я бы уже давно оставил ее в покое. Талия даже не объяснила, почему, по ее мнению, эта коза столь важна. Но мы с ней путешествуем вместе уже достаточно долгое время, так что я научился доверять ее суждениям. Поэтому мы следовали за козой.
Ранее утром мы оказались в Ричмонде. Мы устало тащились через узкий мост, возвышающийся над зеленой ленивой рекой, миновали лесистые парки и кладбище жертв гражданской войны. Подобравшись ближе к центру города, мы направлялись через спальные районы красных кирпичных домиков, плотно стоящих друг к другу, с крошечными садами и, поддерживающимися с помощью колонн, белыми верандами.
Я представил себе все обычные семьи, живущие в этих уютных домиках. Я задумался, каково это иметь дом, знать из чего сделана моя пища и не беспокоиться каждый день о том, что меня может съесть какой-нибудь монстр. Я убежал из дома в девятилетнем возрасте – пять долгих лет назад. Я едва помню, каково это спать в настоящей кровати.
Пройдя еще одну милю, мне казалось, что мои ноги растаяли мне в обувь. Я надеялся, что нам удастся найти местечко для отдыха, может быть, раздобыть где-нибудь немного еды. Вместо этого мы нашли козу.
Улица, по которой мы шли, открылась в огромный круговой парк. Величественные кирпичные особняки выходили на окольный путь. Посреди круга, на вершине пьедестала высотой в двадцать футов, находился сидящий верхом на лошади человек. Коза, за которой мы так утомительно бегали, стояла и глядела на основание памятника.
– Прячься! – Талия затащила меня в кусты роз, стоящие в один ряд.
– Это же обычная коза, – сказал я уже миллионный раз. – Почему мы должны прятаться?
– Она особенная, – настояла Талия. – Это одно из священных животных моего отца. Ее зовут Амалфея.
Ранее она никогда не упоминала имени этой козы. Я задумался, почему она так нервничала.
Талия не из пугливых. Ей всего двенадцать, она на два года младше меня, но если бы вы встретили ее на улице, вы бы ушли с ее дороги. Она носит черные кожаные ботинки, черные джинсы, оборванный кожаный жакет, усеянный кнопками в стиле панк-рока. У нее темные волосы и рваная стрижка, словно у одичавшего животного. Ее напряженные голубые глаза прожигают насквозь, будто решая, каким лучше способом превратить вас в кучку пыли.
Все, что пугало ее, я принимал всерьез.
– Так, ты встречала эту козу раньше? – спросил я.
Она неохотно кивнула.
– В Лос-Анджелесе, в ночь моего побега. Амалфея вывела меня из города. И позже, в ночь нашей встречи… она привела меня к тебе.
Я уставился на Талию. Насколько мне было известно, наша встреча была случайностью. Мы, буквально, столкнулись друг с другом в драконьей пещере за пределами Чарльстона, и объединились в попытках остаться в живых. Талия никогда не упоминала о козе.
Талия не любила говорить об этом так же, как и о своей прошлой жизни в Лос-Анджелесе. И я слишком уважал ее, чтобы совать нос не в свое дело. Я знал, что ее мама влюбилась в Зевса. Как и полагается, Зевс бросил ее (так обычно поступают все боги). Ее мама сорвалась, пила и совершала различные сумасшедшие поступки – детали мне неизвестны – и, в конце концов, Талия решила сбежать. Другими словами, ее прошлое мало чем отличалось от моего.
Она прерывисто вдохнула.
– Лука, когда появляется Амалфея, это означает, что должно случиться нечто важное… нечто опасное. Она своего рода предупреждающий знак от Зевса, или наш проводник.
– Проводник куда?
– Не знаю… но, смотри, – Талия указала на другую сторону улицы. – В этот раз она не исчезает. Мы, должно быть, уже близко к тому, к чему бы она нас не вела.
Талия была права. Коза просто-напросто спокойно стояла себе менее чем в ста ярдах от нас, удовлетворенно пощипывая траву с основы памятника.
Я не был экспертом в животных скотного двора, но эта коза вблизи выглядела уже очень странно. У нее были закрученные рога, как у барана, однако об ее принадлежности к женскому полу говорило набухшее вымя. А ее лохматый серый мех… неужели он светился? Пучки света, казалось, прилипли к ней, словно неоновое облако, заставляя ее выглядеть размытой и призрачной.
Несколько автомобилей сделали мертвую петлю по кольцевой, но никто, кажется, и не заметил радиоактивную козу. Это меня совсем не удивило. Есть некая магическая дымовая завеса, не позволяющая смертным видеть истинное проявление богов или монстров. Мы с Талией мало знали о том, как она работает, или хотя бы как называется, но эта магия была довольно-таки могущественной.
Смертные могли разглядеть в козе обычную бездомную собаку, а то и не увидеть ее вовсе.
Талия схватила меня за запястье.
– Пошли, попробуем с ней поговорить.
– Сначала мы прячемся от козы, – сказал я. – А теперь ты хочешь с ней поговорить?
Талия вытащила меня из кустов и потащила на другую сторону улицы. Я и не сопротивлялся. Если ей что-нибудь взбредет в голову, тебе придется просто смириться с этим. Она всегда получает то, что хочет.
Кроме того, не мог же я позволить ей идти туда в одиночку. Талия спасала мне жизнь множество раз. Она мой единственный друг. До нашей встречи я годами путешествовал один… одинокий и ничтожный. Когда-то у меня были друзья среди смертных, но когда я рассказывал им правду о себе, они не понимали. Я признавался, что являюсь сыном Гермеса, бессмертного посланника богов в крылатых сандалиях. Объяснял, что все греческие боги и монстры реальны, что они живут в нашем современном мире, на что мои смертные друзья отвечали: «Это так круто! Хотели бы мы быть полубогами!». Словно это какая-нибудь игра. В конечном итоге, я всегда уходил.
Но Талия понимает. Она такая же, как я. Теперь, когда я встретил ее, я решительно настроен держаться ее. Если она хочет гоняться за волшебной сияющей козой, тогда так оно и будет, даже если у меня плохое предчувствие по
