завоевать Ата Лань. Кто ему в походе кинет вызов и сможет заменить? Эта сопля Гыгыр? Да он топор толком в руках держать не умеет, только и знает, что пить свои ядовитые травки, от которых голову сносит, и кидается в бой, не чувствуя боли.
Предводитель с гордостью оглядел окружающие воды. По сине-зеленой легкой волне шли не менее двух десятков захваченных в боях кораблей, в основном критской постройки, парочка из страны пирамид Та-Кем. При воспоминании о той земле Багыр опять скрипнул зубами. На троне Пер-О сидел их дальний брат, предавший путь отцов. Он брал в жены дочерей окружающих царьков, пуская порченую кровь в семью, что уже тысячи лет как поклялась блюсти чистоту, еще когда выходила из глубин Савира.
Этот Пер-О знал все их повадки и хитрости, разбил неисчислимые орды рыжих братьев, когда они шли походами из пустынь возле Паленого Стана. Правда, иноземных жен у братьев было немало по пути из дальних краев, своих не хватало на всех воинов, да и выкуп немалый отдавать надо за рудовласую злобную жену своему будущему тестю. Так что Пер-О в чем-то даже прав. Багыр ему завидовал. Он тоже хотел трон и богатые земли. И чтоб не нужно было ходить в опасные походы. А братья по оружию станут его визирями и наместниками.
Да, так и будет, когда захватят Ата Лань, или Землю Отцов, как переводится их название со странно певучего языка. Как эти нежные с виду светловолосые и светлоглазые аталанцы умудрялись сотни лет сдерживать натиск рыжих братьев? И как отдавать приказы в бою без привычных щелчков и гортанных выкриков?
Багыр гордился выучкой своей рати, тем, как подготовился к походу в полной тайне, так что аталанцы и не поймут, пока не станет поздно, кто на них напал. Тем более, что основные их силы ушли на восток помогать светловолосым родичам — дальним царям и градоначальникам, что отбивались от рыжих братьев где-то в районе Микен.
Все знаки богов говорили, что Багыру выпал счастливый шанс. Но этот сон, что мучал его уж вторую ночь… Гнусное бледное лицо с огромными глазами. Шепчущий злой голос, будто скребущий череп в районе затылка.
— Ты, только ты виноват! Этот мир погибнет из-за тебя!
Багыр злобно расхохотался. Да пусть хоть все миры погибнут! Рыжие Братья рождены властвовать на руинах чужих городов. Битва — их удел и радостное предназначение!
Багыр отдал гортанный приказ, щелкнули бичи надзирателей, и рабы поспешно стали убирать паруса и готовить весла. На остальных кораблях повторяли приказ предводителя, Первого из Братьев. Скоро им предстоит тихо на веслах подойти к почти беззащитной круглой цитадели Ата Лани. И у Багыра будет свое царство!
А пока он надевал боевой бронзовый доспех, смуглый маленький раб суетливо подтягивал лямки, а второй смазывал маслом после заточки листоподобный вытянутый меч без гарды. Багыр щерил крупные желтые зубы. Ноздри огромного горбатого носа раздувались в ожидании битвы.
А эти сны, и эта бледная голова с острыми ушами… Да идут они ишаку под хвост!
***
Круглый бельведер внезапно плавно поднялся в воздух и поплыл к Порту. Гости все так же молчали. Бальдр с трудом дышал в забытье, с каждым вздохом теряя частичку жизни. Всеотец склонялся к нему, пытаясь уловить хоть слово, если Сын выйдет на мгновение из своей смертельной спячки. Темный альв Литур держал голову Бальдра на коленях, все также шепча какие-то слова то ли утешения, то ли молитв ему на ухо.
Дворец чувствовал приближение смерти Сына. Тысячи лет не возникало потребности в Ритуале, но сейчас умная махина сама запустила нужные процедуры. Из глубин древних гор, раздвигая потоки влаги с водопадов, выехала на старт древняя как мир разгонная ступень Хюррокин, вся покрытая толстым слоем нагара. Она издревле толкала корабли в пространство Асгарда. Пережиток прошлого, покрытая шрамами от огня Хюррокин была немым напоминанием о катастрофе в Семье.
Сами собой в окружающих цветных потоках сладковатого воздуха над разгонной ступенью стали материализовываться силовые линии, обтекающие невидимую центральную ось. Они за мгновения сложились в прекрасные изогнутые формы корпуса корабля Хрингхорни прямо над разгонной ступенью. Постояли в воздухе и закрылись как цветок на закате, окончательно явив всем Ладью Печали. Над ее форштевнем загорелось силовое поле, образующее на стыке линий ярко блестящее кольцо рассекателя.
Бельведер плыл прямо к Ладье, она вырастала на глазах, заслоняя уже половину необъятного горизонта. Когда круглая машина почти уткнулась в приемную выемку Порта, младший Сын неимоверным усилием вышел из смертельного забытья. Один нетерпеливо оттолкнул в сторону альва, сам подхватил голову Весеннего бога. Тот хрипел, пытаясь произнести нечто важное.
— Отец! Это Локи… и альв… спаси… Мидгард!
Его глаза закатились, смерть обняла его. За спиной Всеотца раздался горестный вопль Фрийи, она во мгновение обернулась драконом и взмыла в небеса, а жена Бальдра нежная Нанна упала замертво на цветные мозаики пола.
***
До задуманного события оставались считанные минуты. Пси-коммандер Бран пробирался по слегка шевелящемуся коридору. Квазиживые частицы меняли направление, выращивали где нужно перегородки, запускали воздух в обычно пустые проходы или помещения, освещали путь человека в древних обносках. Огромный комплекс давно был заброшен, с десяток поколений умерло с тех пор, как в этих проходах радостно ходили, бегали, любили тысячи и тысячи взрослых, детей, стариков.
На этот раз Ген-коммандер поручил ему важную миссию проникнуть в заброшенную часть материнского Кольца, которое приняло человечество после Гибели Земли. Наступающие инсекты не ожидают в своем тылу появления псионика.
Одним ударом всей мощи своего разума он прервет цепь несчастий, которые обрушились на умирающий мир. Ему нужно сосредоточиться, собрать в мысленный кулак все свои мысли и эмоции. Могучим ударом ненависти выжечь коллективный мозг победоносных иных, похожих на все ужасы насекомого мира в своей ненасытной жажде найти и сожрать последних людей.
И если пси-коммандер даст слабину, раскроет врагу раньше времени свое местоположение, до сих пор сокрытое силой его внутреннего мира… Он видел их пару раз в соседних проходах, да и слышал шуршание сочленений инсектов и треск их надкрыльев. Но для них Бран был невидим, неслышим, неосязаем.
Опять это воспоминание. Назойливое, оно стучалось в тренированный ум. Бледное незнакомое лицо, огромные глаза, острые уши. Глупые навязчивые мысли, будто Бран в чем-то виноват. В гибели Земли? Бран? Да его пра-прадеда на свете еще не было, когда орды инсектов нанесли сокрушающий
