Мартышка глотает смешок, а затем, ущипнув меня за руку, шипит как змея:
— Ага, да. В налоговую.
— Эй, полегче, мартынуля. Я за рулем все-таки.
— Вижу, что не на козе, — ухмыляется.
Эта гадина всегда была острой на язык. Все десять лет, что мы знакомы, Мартынова никогда за словом в карман не лезла. Даже могла себе позволить распустить руки, но я же истинный джентльмен — сдачи никогда не давал. Еще чего? Мартынова, хоть редкостная рептилия, но меряться кулаками с хрупкой, слабой девушкой — совсем не по-мужски.
Торможу на красный свет светофора. Пока пешеходы топают по «зебре», я поворачиваю голову вправо и заглядываю в экран мобильника Сони.
— Орлов, ты ни разу не палишься. Нет! — хихикает Мартынова, быстро печатает текст и прячет телефон в сумочку.
— Ой, — вздыхаю. — Больно надо.
— Я так и поняла, — понимающе кивает и, заметив на моем лице заинтересованность, подначивает игривым тоном: — ну давай! Давай, Орлов, жги!
— В смысле?
— Ну, спрашивай, в смысле. Тебе же любопытно, да? Вон, как глазки прилипли к моему телефону, пока я отвечала на сообщение.
— Да мне «ваще» пофиг, мартышка, с кем ты там переписывалась.
Загорается желтый цвет светофора, и я возобновляю движение. Я не подал виду, что меня парит ее переписка, но таки я соврал, а как еще? Признаться, что мое сердце до сих пор делает крутое сальто, когда я вижу эту пигалицу — да ни в жизнь! Это ее-то попустило. Ходит себе, шутки пускает в мою сторону, нос кверху задирает — вся такая «цаца», а я, типа, «обломинго». Ну и фиг с этой «мадамой». Один черт, когда нажрется снова меня наберет и будет петь знакомый романс, какая я скотина, забрал самые лучшие месяцы ее жизни, а она вся такая несчастная и никому не нужная. Каждый раз говорю засранке: «Мартынуль, ты мне нужна. Выходи за меня замуж». Но Соня не слышит или просто делает вид — пофиг, ведь утром эта дамочка надевает на себя броню девяносто девятого уровня и шлет меня лесом, далеко-далеко и надолго, точнее, до следующей пьянки.
— Вот и отлично, — бурчит под нос Соня, а я делаю вид, что не вижу, как ее зацепили мои словечки.
Остаток пути мы едем в полной тишине. Я напускаю на себя маску безразличия и равнодушия, но чего мне это только стоит? Мартынова же вся такая красивая донельзя и откуда свалилась такая на мою голову? Ах, да. Вспомнил! Десять лет назад столкнулись в университетской столовой, точнее, толкнула меня одна девочка-припевочка и повалила на пол, а любовь нагрянула вместе с легким сотрясением мозга, которое я получил в тот роковой день. Видать, нехило меня так шандарахнуло по башке, раз я до сих пор не могу достать из сердца эту занозу-Мартынову!
— Спасибо, Кирюш, что подвез, — мурлычет мартышка и, надув накрашенные яркой помадой пухлые губки, тянется ко мне, чтобы поцеловать.
Ее чмоканье приходится прямо в ухо. Я почти глохну, твою ж дивизию.
— Стопэ, Мартынова, — схватив за тонкое запястье, тяну на себя крошку и, вцепившись пальцами в затылок, медленно приближаюсь к манящим губам.
— Только посмей, — чеканит сквозь плотно сжатые зубы.
— И что будет, хм?
— Увидишь, — отвечает, быстро-быстро моргая.
Угрожает? Мне? Да пофиг вообще.
Целую засранку. Притягиваю ее за затылок и, подавив небольшое сопротивление в виде плотно сжатой челюсти, углубляю поцелуй. Сладкая, вкусная, как спелая вишенка.
Мир перестает существовать, и я порхаю высоко над землей ровно до той минуты, пока Соня не кусает меня за губу. Гадина!
— Ах, ты ж…
Замолкаю на полуслове, приложив палец к прокушенной губе. Мартынова невинно хлопает ресницами и улыбается, мол, извини, Кирюша, я не знала, что так получится.
— Чао, Орлов! — машет рукой мартышка, — встретимся в суде.
— Пока, — еле шевелю губами.
Рыжие волосы скрываются с поля моего зрения. Я расстегиваю на рубашке несколько пуговиц, и какое-то время тупо пялюсь перед собой, погружаясь в прошлое. Сколько лет прошло, а? Немало — целых десять! Сколько девушек было после Мартыновой? Фиг вспомню, если честно. Но бли-и-н… Заклинило меня-то на этой смазливой мартышке. Заклинило так, что воздух превращается в пар, когда Соня дышит в мою сторону, а еще грудь сжимает невидимым обручем и, кажется, сердце вот-вот перестанет биться…
Прихожу в себя. Разворачиваюсь на месте и продолжаю путь. Ну, подвез эту рептилию до ее террариума и что? А нифига. Я по-прежнему «обломинго».
«Фиг с Мартыновой», — произношу вслух и, вспомнив про лучшего друга, тянусь к мобильнику.
Гудки. Три томительных, а потом слышится хриплый голос:
— Алло.
— Привет, Толян, — бодро приветствую я.
— Угу, — бубнит. — Че случилось-то?
— В бар пойдем?
— Вечером?
— Ну не сейчас же. Толь, не тупи. Пятница-развратница! Заеду за тобой в девять.
— Э-э-э…
— Ну че?
— Тут такое дело, — тянет друг и я предвкушаю, как все планы идут коту под то самое место, хвост. — Анька устраивает романтик. Сорян, дружище, но сегодня без меня.
— Бли-и-н, ладно, — ухмыляюсь и кладу трубку, расстроившись.
Вечер пятницы встречает меня угрюмым одиночеством. Устроившись на диване с банкой живительной жидкости, смотрю онлайн-трансляцию Манчестер Юнайтед — Челси. Не то, чтобы я тащусь от футбола, просто пытаюсь заполнить в сердце пустоту, ну и поорать на весь дом, кто вот тому мудаку дал в руки, точнее, ноги, мяч — тоже по приколу.
Трель мобильника звучит совсем неожиданно. Я даже не сразу реагирую, но когда слышу, вскакиваю с дивана, нечаянно наступив на хвост располневшему коту, и делаю марш-бросок в к коридор.
Хватаю с тумбочки телефон и, увидев на экране фотку мартышки, роняю на пол челюсть.
— Ки-рю-ша, — радостно и по слогам.
Закатываю глаза, потирая ладонью лоб, и широко улыбаюсь. Ах, Мартынова, ах…
Похоже, у кого-то сегодня будет офигительный секс, впрочем, это даже лучше, чем посиделки в баре с Толяном!
Глава 3. Динамить взрослых мальчиков — не хорошо!Мартышечку я узнаю практически сразу. Во всем кафе ее компания самая шумная — тут захочешь пройти мимо, но не получится! Пока я приближаюсь к столику, пять пар глаз сканируют меня похлеще рентгеновского луча. Честно говоря, мне вообще-то пофиг на мнение подруг Сони, но эти дамочки перешептываются, тычут в мою сторону «наманикюренными» ногтями, мол, посмотрите на очередного муда… мужика, то есть.
Игнорируя косые взгляды, равняюсь со столом, замирая напротив девицы с огненными волосами.
Красивая. Даже сейчас, с испорченным макияжем и дурацкой улыбкой на лице, София самая симпатичная среди всего змеиного кубла.
