Мехди был красавчиком, бабником и насмешником. Ему уже доводилось спать с девушками, но не из «Восьмерки». Он был прирожденным торговцем и мог выдать за произведение искусства даже рисунок своей четырехлетней племянницы. Другим его увлечением, помимо девушек, были компьютерные игры. В будущем он рассчитывал стать аукционистом или куратором выставок, если, конечно, Хидэо Кодзима[7] не наймет его в свою студию.
Жюльен, восьмой член группы, был талантливым рисовальщиком. Особенно ему удавались тела юношей и мускулистых героев. Жюльен вообще предпочитал мальчиков. Он не скрывал этого, чтобы позлить гомофобов, но специально не афишировал. В качестве курсовой он собирался представить комикс про супергероя-гея.
2
– Через три недели можно будет поехать с ночевкой на перевал Ванс! – объявил Квентин.
Он преподнес это как грандиозную новость своим друзьям, собравшимся поболтать на пальмовой аллее, которая вела к лицею Матисса.
– Стройка закончилась? – спросила Камилла.
– Осталось оборудовать территорию и сделать бассейн. Но внутри все тип-топ. Мы уже начали обставлять. Родители будут в Италии, они разрешили устроить вечеринку.
– Йес-с! – воскликнул Максим. – Я привезу жрачку, гитару и карты.
– На фиг покер, ты же знаешь, что я его не люблю, – возразила Камилла.
– Тогда пив-понг[8]?
– Если это означает, что мы будем пить, курить и ржать, то я согласна, – одобрила Матильда.
– А можно с вами? – спросила Марго, которая невольно подслушала громкие возгласы компании.
Квентин тут же наложил вето:
– Закрытая вечеринка, как всегда!
– Мог бы побольше людей пригласить. Все-таки новоселье.
– А может, вообще весь класс позвать, раз ты такая умная?
– С преподами еще, – хихикнул Максим.
– Может, сделаем исключение? – предложила Леа.
– Ты чего, правда хочешь позвать преподов?
– Нет, я хочу сказать, что мы не обязаны все время напиваться и тупо ржать.
– Чувствую, кто-то хочет предложить нам оригинальную идею, – сказал Квентин.
– Давай, удиви нас, – стал подкалывать ее Мехди.
– Так чего, ты пригласишь нас или нет? – пыталась добиться ответа Марго.
– Или нет, – отрезал Квентин.
– Знаешь, почему мы не можем взять тебя в нашу «Восьмерку»? – подключился Жюльен.
Он лежал на каменной оградке и смотрел на пальмовые листья, через которые просвечивало весеннее солнце. После его вопроса все замолчали, так как ответ подразумевался.
– Пошел ты! – возмутилась Марго.
– Фу, как неприлично, когда такое произносят девичьи уста, – равнодушно заметил Жюльен.
Пожав плечами, Марго с подружками пошла дальше, налетев по дороге на Клемана. В лицее Клемана прозвали Большой Лох за излишнюю замкнутость и робость, которые являли разительный контраст с его ростом и шириной плеч.
– Ну правда, неужели вам до сих пор охота устраивать эти угарные вечеринки? – снова начала Леа.
– Тебя, смотрю, самоубийство Манон все никак не отпустит? – предположил Квентин.
– Вот именно. Я не забыла, что еще совсем недавно она сидела рядом со мной. И ничто не предвещало…
– Давайте позовем Большого Лоха, – предложил Максим. – Тогда точно весело не будет.
Клеман, не обращая внимания на эти слова, тихонько уселся на оградку в ногах у Жюльена, тайно надеясь, что однажды его все-таки примут в компанию. Клеман был среди тех, кто завидовал «Восьмерке». Потому что они – элита. Но прежде всего потому, что он был влюблен в Камиллу. Все это знали, кроме, пожалуй, самой Камиллы.
– Вечеринка, где никто не веселится! Блин, умеешь ты придумать формат! – воскликнул Мехди, обращаясь к Леа.
– А давайте устроим вечер ужасов? – предложил Квентин, который хотел поддержать свою девушку. – Вместо того чтобы играть в игры типа «засмеялся – выпил», будем играть в игры типа «испугался – выпил»?
– С таким умением выражать свои мысли ты сочинение не напишешь, – заметила Матильда, занятая сворачиванием самокрутки.
– Кстати, о сочинениях. Вот и наша интеллектуалка.
К ним бежала Мари с сумкой наперевес и книгой в руке. Ее лицо, раскрасневшееся от бега, ярким пятном выделялось на фоне черно-белой одежды.
– О, да ты сегодня в цвете, Чарли? – поддел ее Кевин, когда она с ним поравнялась.
Шутка вызвала приступ идиотского смеха у его товарища Алекса. Мари пошла дальше к своей компании, окинув презрительным взглядом веселящихся молодых людей, которые обычно болтались во дворе лицея до самого звонка.
– Эй, Рима[9]! Опять опаздываешь? – спросил Максим.
– Жесть! – ответила она, пытаясь отдышаться. – Пока я добиралась от кровати до дверей лицея, меня вконец достали толпы орущих водителей, застрявшие автобусы и представители вонючих трудящихся масс…
Переведя дух, она продолжила свою тираду, повысив голос на ее последней части:
– …И в довершение всего я наткнулась на парочку кандидатов в безработные, польза от которых лишь в том, что они напоминают нам, насколько жалким может быть человеческое существование.
– Э, это мы, что ли, кандидаты в безработные? – отозвался Кевин.
– Есть такой риск, судя по тому, что у вас одна извилина на двоих, и та прямая.
Кевин и Алекс с угрожающим видом подошли поближе.
Мехди встал и попытался уладить конфликт.
– Ладно, ребят, спокойно.
– Пусть она извинится.
– Извинится за что?! – возмутилась Мари.
– За то, что сказала.
– А что я сказала?
– Я не все понял, но это было некруто.
– Она опаздывала, немного в стрессе, давайте забудем, – попросил Мехди.
Но, к несчастью, у Кевина были другие планы. Он указал на Мари пальцем:
– Достали уже выделываться, ты и твои дружки из прикладных!
– И как же ты собираешься это исправить? – поинтересовался Мехди тоном продавца, который пытается поставить себя на место покупателя.
