и видеорепортажи. Тем более девушка относилась к той когорте людей, что не жалуют насилие. Ко всему она решительно не любила охоту и не посещала зоопарки. Селить диких зверей в клетки или загоны — представлялось ей апогеем человеческого цинизма и лицемерия. Стремясь быть честной перед собой, Василиса признавала, что не отказалась бы от норкового полушубка, мягкого и нежного, уютно согревающего зимой. Но ей хотелось быть уверенной, что при производстве меховых изделий диким животным не причиняется сколько-нибудь вреда. Должны же быть специальные фермы по разведению меховой живности? Как, например, люди разводят коров или свиней.
Дразнить девушку Васькой позволял себе исключительно её закадычный друг и сосед Виталька. Их семьи жили в одном доме, но в соседних подъездах. Между собой дружили не только дети, но и родители. Собственно, дружба эта зародилась изначально между женщинами, Ольгой Фёдоровной мамой Виталика и Еленой Тимофеевной мамой Василисы. Молодые женщины имели возрастную разницу в четыре года, но сошлись на почве профессиональной деятельности. Поскольку обе оказались учительницами. Старшая — Елена Тимофеевна была учителем географии и завучем по совместительству. Преподавала она именно в той школе, в которой учились их дети — Виталик и Василиса. Тогда как Ольга Фёдоровна была учителем младших классов и трудилась в частном лицее.
Обе семьи переехали в новое жилье, как только дом был сдан в эксплуатацию, несколько лет назад. Виталик с Василисой по стечению обстоятельств оказались зачислены в один класс и сидели за одной партой. Что явилось дополнительным фактором сближения ребят.
Дружбы между их отцами не случилось, поскольку родители Василисы состояли в разводе. Муж Елены Тимофеевны давно ушёл в другую семью и наличие крошки-дочери его не остановило. Более того чёрствый мужчина прекратил всяческое общение не только с бывшей женой, но и с дочерью. В чём перед ним провинилась Василиса — никто не знал. Хорошо, что её мать, будучи от природы женщиной рациональной обратилась за помощью к судебной системе, и каждый месяц на её банковский счёт поступала энная денежная сумма алиментов от бывшего мужа. Никакого другого участия в судьбе своей кровиночки беглый отец не принимал. Мать и дочь со временем смирились с безрадостным положением вещей и в скорости даже не упоминали нерадивого мужа и отца в своих разговорах. Вычеркнув его окончательно не только из жизни, но и из воспоминаний, словно не существовало его никогда раньше.
В то время как отец Виталика — Арсений Борисович — напротив характер имел чересчур ответственный. Зная семейное положение вновь обретённой подруги своей жены, он с удовольствием оказывал ей с дочерью разную бытовую помощь. Предположим, заменить прокладки в протекающем кране воды, повесить люстру или хотя бы прибить пару гвоздей. Но на этом альтруистические порывы сего уважаемого во всех аспектах мужчины не останавливались. После приобретения дачи семья Грачёвых — Арсений Борисович носил эту запоминающуюся фамилию — с удовольствием распахнула загородные дружеские объятия для семьи Бойко — Елены Тимофеевны и Василисы.
Так уж получилось, что женщины считали себя практически сёстрами, настолько крепка оказалась их дружба. Арсений Борисович, осуждая отца Василисы, пытался, как мог, хотя бы частично компенсировать девочке отсутствие крепкого мужского воспитания. Иной раз и ремнём по мягкому месту расшалившихся детей приструнить мог. Не делая различий между своим ребёнком и чужим, воспринимая их обоих как младшее поколение, нуждающееся в равной степени опеки и воспитания. Неудивительно, что дети рано или поздно пообвыкнув друг с другом, сроднились столь же сильно как их матери.
Поэтому Виталик мог себе позволить иногда поддразнить любимую подругу детским прозвищем Васька. И только для него Василиса оказывала снисхождение в этом крайне принципиальном для неё вопросе. И поскольку взаимные привычки изучены ими были вдоль и поперёк, то Виталик реабилитировался перед девушкой самым простым, но действенным способом — подкупил сладостями.
Дружно ввалившись в квартиру, наспех побросав снятые башмаки и рюкзаки с учебниками, ребята первым делом устремились на кухню. Маршрут в неизменном порядке прокладывался через ванную комнату для обязательного мытья рук. Обе мамы будучи по профессии учительницами, не скупясь на поучения, с ранних лет приучали детей к положительным привычкам. «Соблюдение простейшей гигиены — залог крепкого здоровья», — не уставали повторять заботливые женщины.
Виталик на правах хозяина споро доставал заготовки к обеду из холодильника, услужливо приготовленные матерью. Не забыв и про обещанный десерт. Пока на газовой плите разогревался суп, молодые люди занялись обычным для них делом, привычно разделив обязанности. Виталик мыл и чистил овощи, Василиса нарезала салат в большую миску.
— Уроки у меня сделаем? — предложил парень.
— Согласна…, - Ли́са задумалась на пару минут и, усердно скрывая усмешку, продолжила. — Слушай Вит, сегодня на физкультуре Алинка превзошла сама себя. Вилась кругами. Я думала, она не выдержит и съест тебя глазами… и не только, — не выдержав более притворства, девушка заливисто рассмеялась, хитро оглядывая насупившегося парня.
Что уж скрывать, по мере взросления Виталик становился всё более привлекательным для противоположного пола. Ли́са сама с удовольствием разглядывала друга, который за последнее лето заметно преобразился. Он прибавил в росте и широте плеч. Взгляд перестал быть по-детски наивным. Виталик всё чаще хмурился и задумчиво погружался в себя, не реагируя на внешние раздражители. Ли́са конечно догадывалась в чём причина смены настроения друга, но благоразумно не лезла на рожон. Здраво полагая, что придёт время и парень сам поделится собственными тревогами. Но даже если этого не произойдёт, она всегда готова просто быть рядом, безмолвно оказывая моральную дружескую поддержку. Одним взглядом передавая силы и даруя надежду на лучшее.
Будучи по характеру оптимисткой, девушка не любила долго унывать. Старалась находить во всём свои положительные стороны. И это её качество не раз помогало не только ей, но и Виталику. Так как глядя на неё улыбающуюся (иной раз даже сквозь слёзы), искренне верующую что всё непременно будет хорошо, ведь иначе не может быть, парню становилось стыдно лишний раз предаваться унынию. Если уж девчонка находила в себе силы бороться с жизненными невзгодами и всякий раз упорно вздёргивала подбородок, распрямляла худенькие плечи и продолжала взирать в будущее прямым взглядом. То ему парню, тем более не пристало позориться и растекаться квашней. Прослыть нытиком Виталику категорически не хотелось. Поэтому в минуты особенно острого отчаяния он привык вспоминать о своей подруге, ориентируясь на неё как морские суда на маяк во время шторма. В этой своей особенности он ни под каким предлогом не сознался бы никому. Даже самому себе признаться было крайне затруднительно. Посему эту маленькую тайну Виталик запрятал в
