Невы, начнут строить Санкт-Петербурх, а, точнее Санкт-Петербург, там опять и наговорятся. За одним и напьются гданьской водки. Его водки! Дмитрий уже заранее решил, что, если его не убьют, то одним из первых заведений будет предприятие по выработке различных водок и наливок из них.
А пока надо взять Нотебург. Ибо, прежде чем что-то строить, надо эту землю захватить. Осаду крепости начали в августе 1702 года. Первой прибыла гвардия (2 батальона), затем в течение месяца подтянулась обычная пехота, конница, опять гвардия. Больше тридцати тысяч человек! Правда, в штурме участвовало только двенадцать тысяч с половиною. А воевало против них всего полтысячи человек! В чистом поле такой отряд раздавили бы, даже не заметив. Но за высокими стенами при поддержке многочисленной крепостной артиллерии, старой, даже еще русской XVI века, шведы чувствовали себя уверенно и активно огрызались огнестрельным оружием.
Русские же собирались с силами надсадно долго. Поручику князю Хилкову, да и другим тоже, уже начала приедаться эта небольшая крепость. И осенняя пора — нудные дожди, промозглый холод, свирепые ветра с Ладоги — не очень-то внушали хорошее настроение. Сразу вспоминалось нарвское сидение и болезненные раны. Это ведь назывались они легкие, а по болям так и до средних легко дотягивали.
В начале октября началась артиллерийская канонада. Почти неделю больше полусотни осадных пушек при помощи полевых и корабельных долбили несчастную крепость. Пожары, разрушения, клубы пыли и дыма, — казалось, после этого ада от Нотебурга ничего не останется, а немногочисленные защитники сразу сдадутся.
Но бывалые воины морщились. Неопытные артиллеристы стреляли куда угодно, только не в стены, бреши получились маленькие и брались шведами под многослойный огонь. Русские же пушки постепенно выходили из строя из-за интенсивной и неумелой эксплуатации. Постепенно уже все приходили к мысли, что пехоте придется штурмовать, прежде всего, крепостные стены, а, значит, нести повышенные потери. А что делать? Нотебург надо взять!
Петр, стоявший среди своих любимых преображенцев, и смотрящий на это безобразие, с чувством выругался.
— Все, тянуть больше не будем, — громко сказал он, — завтрева штурм! Семеновцы, набирайте охотников в своих рядах.
— А как же мы, — обидчиво спросил Дмитрий, стоящий неподалеку, — али не признаешь уже преображенцев, государь?
Петр хитро посмотрел на князя Хилкова. Вопрос ему принципиально понравился, хотя людей уже, в общем-то, хватало. Но пусть и они немного повоюют. Нехотя, пусть и ласково разрешил:
— И с преображенцев тоже можно взять, но немного. Не все вам жар загребать, дайте и другим повоевать, паршивцы.
В ночь на одиннадцатое октября четыре десятка охотников из семеновцев во главе с сержантом Мордвиновым по сигналу — три залпа мортир, смело бросились навстречу картечи и пулям. Они лихо перебрались через ров и попытались проникнуть через брешь в крепость.
Но шведы труса не праздновали и достойно встретили русских. К тому же брешь была небольшой, стены по фундаментам и нижним ярусам оказались целыми, и атака явно забуксовала.
На помощь Мордвинову Петр отправил сотню с гаком семеновцев вместе с остатками охотников во главе с гвардии подполковником князем Голицыным. Но этого явно было мало.
— Карпов, князь Хилков, берите преображенцев и подоприте семеновцев! — потребовал царь, стремясь переломить неясную ситуацию боя.
Офицеры отдали честь и бросились с гвардейцами к крепости. Шведы, ожесточась, отбивались, как могли. Сверху они обстреливали русских из пушек, ручного огнестрельного оружия, даже кидали бревна и камни. Убитые и раненные с обоих сторон измерялись сотнями. Майор Карпов еще при выдвижении к крепости был ранен картечью в руку и ребро, но остался в строю. Правда, полноценного командира из него уже не получалось и Дмитрий был вынужден все чаще его подменять.
Ожесточенное сопротивление шведов все равно не остановило бы атакующих русских. Но лестницы, сделанные на глазок, оказались короткими и не позволяли проникнуть за стены. Солдаты дрогнули. Несколько из них побежали к реке.
Но офицеры, придя в ярость, уже не собирались отступать. Пока князь Голицын железной рукой наводил порядок среди солдат, заодно отпихнув приткнувшиеся к берегу около крепости лодки, Дмитрий приказ вязать лестницы по двое. В ход пошло все — офицерские шарфы, кожаные ремни, располосованные кафтаны. Получались шаткие, но высокие сооружения, позволяющие подняться на стены.
Подбежал посыльный. Петр приказывал отступать и перегруппировать силы. Голицын переглянулся с Князь Хилковым, посмотрел на сидевшего от слабости на земле Карпова — у него вытекло много крови и громко сказал:
— Скажи государю, что теперь я принадлежу не Петру, а богу.
И взялся за лестницу — идти на штурм.
Появились свежие преображенцы. Это Александр Меньшиков, видя затянувшее сражение, по своей воле на лодках переправил людей из отряда, стоявшего на противоположном берегу. Подошли солдаты и других частей.
А гвардейцы были уже на парапете. Воевать у шведов было, по сути, уже некому. Две трети полутысячного гарнизона вышло из строя — было убито или ранено — а русские многократно превышали числом. И Шлиппенбах приказал бить в барабаны в знак сдачи.
Дмитрий покачивался в седле. Неизменный Бурка шел плавно, понимал, что хозяин устал и потихоньку дремлет. Хороший конь. Алексашка Меньшиков хвастался, что под ним уже третьего коня убили. Нашел чем хвастаться, дурак.
Нотебург третьи сутки, как пал. Остатки шведского гарнизона с почестями отпустили. Храбрые воины, дрались до последнего. Своих трусов сначала провели через строй, били палками, затем оплевали и повесили. Что б другим неповадно было.
Зато храбрецов Петр прилюдно наградил. Среди награжденных были князь Голицын, ставший полковником гвардии, Карпов, повышенный до подполковника гвардии. Дмитрий стал аж майором гвардии. Кроме того, Петр не забывал и о материальных благах своих офицеров. Дмитрий получил вотчину в несколько деревенек с почти сотней мужских душ и опять пятьсот рублей.
По его представлению Никита Логинов, одним из первых забравшийся на парапет Нотебурга, стал сержантом гвардии Преображенского полка и получил две деревеньки в 12 мужских душ. Награда была скромной по сравнению с той, что получил Дмитрий, но он от души поздравил старого друга. Главное, надо попасться на глаза царю и служить честно и грозно. И тогда награды полются золотым дождем, будут щедрыми и многообразными.
Теперь Дмитрий
