Но я ведь оставался на месте. Боль отступила так же внезапно, как и появилась.
Резкая потребность освежиться привела меня в туалет. Здесь, как и во всём вагоне, было на удивление чисто. Я подумал, что за сегодня в этом кабинете я был первым посетителем. Портила идиллию надпись маркером над кнопкой слива: «Здесь был Люк Скайуокер в 23:43». У раковины лежал кусок мыла с приятным запахом, рядом висело мягкое махровое полотенце. А вот зеркала не было. Пришлось умываться на ощупь. Поезд опять толкнуло. В этот раз момент оказался неподходящий. Я нырнул под струю воды и залил рубашку. Мимо окна вдруг пронеслось что-то яркое. На секунду помещение озарилось светом, будто в окно посветили прожектором. Крыша вагона издала неравномерный шум, как если бы по ней прокатили тележку из гипермаркета.
Я встал на крышку унитаза и усилием сдвинул створку окна вниз. Высунул голову наружу. Вагоны тянулись в обе стороны дороги, докуда хватало зрения. Поезд и лес не отделяло ничего. Ни заборов, ни столбов. Взяться вспышке было не откуда. Я посмотрел поверх деревьев вдаль. Дыма не было тоже. Заглянуть на крышу не удавалось. Я повертел головой и заметил, что из окна соседнего вагона торчала голова молодого красивого человека в белой рубашке. Он что-то крикнул мне и помахал какой-то бумажкой, но шум ветра и стук колёс заглушил голос незнакомца. Тут в дверь туалета постучали. Я ещё раз достал телефон и посмотрел в экран. Аппарат оставался твёрд в своих убеждениях, и продолжал показывать Тулу. Я открыл дверь. У порога стояла женщина в фартуке с большой сумкой-холодильником.
– Чего желаете? – С улыбкой спросила продавщица.
– Э, простите?
– Лёгкий перекус. Правда, уже почти всё разобрали. Есть сухарики. Зато ещё винишко осталось. – На последних словах она подмигнула. Я выглянул в салон. Пассажиры ели, запивая из бумажных стаканчиков.
– Нет, извините, спасибо. Вы не знаете, где проводник?
– А вы что его ещё не видели? Ну, это ничего, он будет у двери, когда приедем. Ключи то у него. Точно не пропустите. Может, всё-таки возьмёте стаканчик?
Я кинул долгий тяжёлый взгляд на её сумку и покачал головой. Она пожала плечами, развернулась и вышла в сторону тамбура. Я простоял в дверях туалета ещё с минуту. Поезд равномерно трясло. Тут меня осенило. Ключи. Я рванул за женщиной, но её уже не было. На меня что-то нахлынуло. Я стал дёргать за ручку межвагонной двери, стучать в неё кулаками и кричать, чтобы мне открыли. Вагон снова толкнуло, будто кто-то на секунду дёрнул стоп-кран. От неожиданности я потерял равновесие, влетел в стену и рухнул на пол. Над ухом грохнуло что-то металлическое.
Железная, окрашенная в серый цвет, дверца электрического щитка отвалилась. Посреди датчиков и приборов светилась жёлтая кнопка. «Назад». Жать или не жать вопрос не стоял. Это было интуитивное и импульсивное решение. Я потянул руку к кнопке, и как только коснулся её, меня ударило током так, что я снова свалился на пол. Тело продолжало ритмично потряхивать. Зубы стучали. Встать не получалось.
В вагоне началось какое-то движение. Неразборчивый гул голосов и топот ног приближался. В тамбур ввалилось человек десять пожилых мужчин и женщин во главе с тем, кто сделал мне замечание.
– Молодой человек. Вам же ясно было сказано. Из-за вашей легкомысленности мы все тут рискуем не доехать! Вам может быть и не хочется, а нам-то уже пора. Вы просто не оставляете выбора. – После этих слов несколько старичков схватили меня, другие стали выламывать дверь из вагона.
– П-подождите, това-арищи, в-в-ы что? – Последствия удара током не давали говорить внятно. Дверь тамбура поддалась, и меня начали выталкивать к выходу. Я отчаянно пытался вырываться, руки и ноги не слушались. Перед самыми дверьми меня на мгновение остановили и развернули спиной к проносящемуся мимо снежно-лесному пейзажу. Прямо передо мной стояла моя соседка-старушка с вязаной фигуркой голубя в руках. Она тепло улыбнулась мне, и сказала. – Ну, ничего, поедешь на следующем.
Прежде, чем мои ноги оторвались от пола, поезд ещё раз тряхнуло.
