Книга Неспящие - Саша Урбан

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66

к себе, как ребенка, про себя с удовольствием отмечая, что пока (или уже) ничего не чувствует. Только желание поскорее оказаться дома и сгрузить останки в жестяную банку, поставить на полку рядом с такой же покоцаной эмалированной посудиной, которая стоит у них на кухне уже пятнадцать лет.

К этому нестерпимому желанию прибавилось еще одно чувство, не очень уместное для дня похорон. Это было небольшое удовлетворение при виде лица сотрудника крематория, которому Дези отсчитывала кругленькую сумму монетками и мелкими купюрами старого образца. Лицо щуплого бледного мужчины в строгом костюме вытягивалось с каждой падавшей в его ладонь монетой, которую по закону он должен был принять. Благо, наличные все еще были в ходу для государственных организаций.

«А что вы хотите с такими ценами? Чтоб я выдал все деньги за месяц и сказал “спасибо”?» — хмыкнул про себя Рем и улыбнулся так торжественно, словно на его глазах вершилось величайшее правосудие.

Когда они с Дези вышли из крематория, время лениво ползло к полудню. Брат с сестрой шли под испепеляющим солнцем. Они пытались выбирать маршрут, на котором можно было бы спрятаться в тени от низеньких домиков с крышами из солнечных панелей. Но тени исчезли, под навесами битком набились бездомные и попрошайки. Те, кому не повезло, и работы для них не нашлось. Они выходили на улицы и делали то единственное, что им можно было делать бесплатно: спали во всех мыслимых и немыслимых позах. Некоторые постанывали во сне от голода, другие так и умирали. Специально собирались за этим вокруг крематория, чтоб городским службам не тратить время на поиск тел.

Дези задержалась возле одного семейства, развалившегося под навесом. Она достала из кармана новенькую упаковку галет и небольшой мешочек сушеной фасоли и со звоном бросила свою скромную подачку в миску, стоявшую на коленях у заснувшей сидя женщины. Та кивнула, не поднимая головы. Дезире бросила вопросительный взгляд на Рема, чтобы проверить, нет ли в его глазах осуждения. Все-таки, в эмалированную миску упал хороший по меркам их общины обед, а попрошайки у крематория регулярно получают неплохие угощения от скорбящих.

Но Рем только кивнул и поторопил ее. Они потопали дальше по выбеленным солнцем улицам. С рекламных щитов на них смотрела одинаковая улыбчивая физиономия девицы с белой кожей, которая крикливым шрифтом с завитками напоминала о необходимости пользоваться солнцезащитным кремом даже в пасмурный день. Тот идиот, который купил эту рекламу, должен был знать, что в Нижнем городе дом проще купить, чем этот их крем. Домов хотя бы хватает.

Вообще, вся жизнь в Нижнем городе была абсурдной. На первый взгляд он напоминал муравейник с кривыми домами, лепившимися друг к другу в поисках хоть какой-то поддержки, прямо как люди, которые жили в них. У них была крыша над головой, но почти никогда не было еды. У них были работы, но не было денег, зато был страх этой работы лишиться. У них был пляж прямо рядом с домами, но не было моря, только безжизненная дюна.

Хотя море как раз-таки было. Фелиз его даже застала, когда была совсем ребенком. Когда-то Лас-Риас был просто портовым городом на скалистом побережье океана. Тут было полно людей со всего мира и они в основном занимались тем, что рубили лес и отправляли его на кораблях по всему миру. Дорубились. Если не вдаваться в подробности, то по планете прокатилась парочка экологических кризисов, потом экономический, потом опять экологический, и они пришли к тому, к чему пришли. Вместо сотни с чем-то стран и миллионов городов на всех континентах у них осталось только с десяток городов государств. Там, где был океан, осталась мутная лужа, на месте лесов — пустыня. В некоторых частях света даже крысы сдохли. А люди выжили. И непонятно, кому повезло больше.

Одним из таких городов-государств был Лас-Риас. Он торговал всеми видами стекла для создания биосфер. Ну, как «он». Торговал Верхний город, расположенный на вершине горы с нахлобученным на него стеклянным куполом.

А Нижний город предоставлял людей, которые будут работать на плантациях и фильтрационных установках под другими такими куполами. Вот только была проблема. У Лас-Риаса был заложен предел объемов производства. Он не мог вырастить больше бобов или построить больше куполов — ученые посчитали, что это как-то повлияет на состояние окружающей среды. А вот люди плодились и размножались. Их становилось все больше, а работы — нет. Поэтому вскоре, чтобы купить себе обед, ты должен был работать без сна и отдыха трое суток. Еды не хватало. Шмотки донашивались и перешивались. А Верхний город доверял все больше работы роботам и искусственному интеллекту.

Но Нижний город это не то, чтобы беспокоило. Жители ходили на работу, вечером — по барам. Скупали барахло с помоек Верхнего города и ждали, когда богатеи спустят со своей горы очередной грузовик «гуманитарной помощи», по-другому известной как Витамин Х12. Одной белой таблетки было достаточно, чтоб вспалывать грядки на плантации двенадцать часов кряду. Государство словно сказало: «Хотите работать — работайте». И все с радостью жрали эти витаминки и пахали. А иногда просто жрали. Без пахоты и работы. Их же все равно бесплатно раздавали.

Когда таблетки появились, Рем еще не очень разбирался в витаминах, несмотря на все усилия Фелиз. Он знал, что витамины нужны и содержатся в овощах и фруктах, но ни от одного яблока у него так сердце не заходилось, как от половины несчастной белой таблетки. Когда Фелиз поймала его с этой дрянью в руках, то отметелила с силой, неожиданной для сорокалетней женщины. Она что-то говорила про наркотики, но, когда дела стали совсем плохи, и сама начала подъедать таблетки. И ему разрешила. Просто нарисовала схему, по которой можно было пить таблетки и спать так, чтобы организм не помер от истощения. Пока эта схема работала. Их семейка, благодаря разработанному матерью графику сна, смогла сохранить человеческий вид.

Но что дальше?

Рем ускорил шаг. Перед глазами, как ниспосланное свыше виденье, стоял их дом с крышей из солнечных панелей и белеными стенами. Ему вдруг показалось, что по какой-то причине из дверного проема с минуты на минуту выйдет мама. Не вот это белое безликое тело в саване, а как она любила — в широком платье с самодельном рисунком, с платком в волосах и этой ее улыбкой, маскировавшей всякую усталость. Рем нервно сморгнул и покрепче перехватил пакет с прахом. В ушах застучала кровь.

Он и не заметил, что Дези, в противовес ему, совсем замедлилась, а

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66