питомцами вывели на улицу на случай, если пожар распространится дальше.
Кашляя, толкнул входную дверь, которая оказалась незапертой, что при других обстоятельствах вызвало бы у меня тревогу, но не сейчас. Мы сами вскрывали все квартиры, на случай если там могли оказаться дети или инвалиды, а так же животные. И здесь никого не было… наверное.
Вошёл в квартиру. Мной двигала решительность, вызванная эмоциями, прозвучавшими в голосе той девушки. Они показались такими знакомыми и затронули что-то глубоко внутри, из-за чего я решил рискнуть жизнью, ради этого чертова кота. И лучше последнему быть самым лучшим котом на свете. Минимум Мей-Куном, на худой конец сфинксом или бенгальцем, потому что я сильно расстроюсь, если погибну за кого-то менее выдающегося. И это перед самым Новым годом, когда я собирался сказать отцу, что после пяти лет скитаний, наконец, готов вернуться домой.
Черт! Я заскрежетал зубами и прогнал непрошенные мысли, сосредоточившись на поисках животного. В квартире было намного меньше дыма, но это не значило, что здесь можно было задерживаться надолго. Что она там сказала? Ищите под кроватью?
Когда зашёл в спальню, то сразу заглянул под кровать. Вздох облегчения вырвался из груди, когда из темноты на меня посмотрела пара блестящих маленьких глазок. Не Мей-Кун, но и не сфинкс… Не обращая внимания на угрожающее шипение всклокоченного комка шерсти, я осторожно потянулся к нему и вытащил из-под кровати. Дойдя до входной двери, сунул вырывающегося кота под куртку и застегнул её, а потом скривился, почувствовав, как животное запустило когти мне в живот. Вот, скотина, неблагодарная… Но, под конец, кот всё же успокоился. Я оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно прикрыть лицо, чтобы снова выйти на лестничную площадку, и тут мой взгляд упал на фотографию, стоявшую на полке электрокамина. И изнутри поднялась волна каких-то непонятных сердцу чувств. Каких-то очень старых, почти забытых. Почти… На фото были изображены люди, которые когда-то были дороги этому сердцу.
И среди всех этих лиц я увидел свое собственное.
Глава 2 Анна Смирнова
— Вам придётся поехать в больницу.
— Нет, — решительно возразила я. Какая больница? Там же Лаки и мужчина…
— Девушка, — сдержанно бросила фельдшер скорой помощи, — послушайте, у вас до сих пор учащенное сердцебиение, — Конечно оно учащённое, там же Лаки и мужчина… — … а одним из последствий отравлений угарным газом может быть…
— Остановка сердца. — прервала я её. — Я знаю. Я тоже смотрела эту передачу по телевизору.
— При чём здесь телевизор, — рассердилась женщина. Правильно, ни при чём. Так же, как и моё сердцебиение с угарным газом. — Я медицинский работник, и я знаю…
Тут из подъезда показалась фигура человека, и я, не обращая внимания на протесты фельдшера, вскочила с места и бросилась к пожарному, а потом резко остановилась, чуть не упав, поскользнувшись на примятом снеге.
— Никита⁈
Я потрясенно смотрела, как он отбросил в сугроб моё диванное покрывало. «Раз оно в снегу, надо бы его выбить как ковёр в детстве» — пронеслось у меня в голове. Никита тем временем согнулся и обхватил себя за колени, пытаясь откашляться.
— Никита⁈ Помогите! — в панике закричала, зовя на помощь врача, но та уже бежала к нам с кислородной маской в руках.
Вокруг Никиты столпились его коллеги и осторожно повели его к машине скорой помощи. Потом они попытались снять с него куртку, но он покачал головой и выразительно посмотрел на меня. Наши взгляды встретились: мой — испуганный, его — насмешливый.
Он смотрел прямо в глаза, нет, в душу. Его взгляд пронзил моё сердце, и оно забилось так сильно, что чуть не выпрыгнуло из груди. Волнение и тепло медленно поползло откуда-то снизу. Получается, за эти пять лет, что мы не виделись, ничего не изменилось?
— Анчоус, хочешь поговорить о том, почему надумала броситься в огонь ради кота? — спросил Ник, когда я, пытаясь унять дрожь в коленях, подошла ближе.
В это трудно поверить, но это Никита… Его губы растянулись в фирменной улыбочке, от которой все девчонки сходили с ума. И я, в том числе… Он расстегнул куртку и достал из неё извивающегося Лаки.
Я уже и забыла про своего кота, потому что мой взгляд упал на мускулистую грудь Никиты.
Потрясенно смотрю на эту рельефную широкую грудь, которую не скрывает тёмная футболка, а в голове крутится: «Как давно мы с ним не виделись? Пять… шесть лет?» До последнего не могу поверить глазам. Быть такого не может! Я и забыла, что когда-то была влюблена в лучшего друга своего брата. И что мы однажды целовались… дважды. В конце концов, потом я целых три года состояла в отношениях с другим. И чуть не вышла замуж.
Но ведь не вышла…
Его тёмные брови чуть приподняты. Он смотрит на меня выжидающе, слегка кусая зубами нижнюю губу, отчего моё сердце пропускает удар за ударом.
Вот зачем я смотрю на его губы?
Они же такие нереальные, что у меня внизу живота всё закручивается в тугой узел. К тому же, Никита сейчас так близко. Непростительно близко.
Получается, я так и не смогла забыть его… Нет, так дело не пойдёт! Анчоус, блин… Аня, соберись!
Никита Демьянов
— Меня больше не называют Анчоус, — бросила Аня, забирая у меня кота, который тут же успокоился. Ну, надо же…
— Раньше тебе нравилось это прозвище, — с улыбкой произнёс я, глядя ей прямо в глаза. Меня накрыло странное чувство ностальгии, когда я вспомнил о том, как все называли младшую сестру моего лучшего друга.
— Ошибаешься. — буркнула она, пряча свой взгляд.
— Тогда почему я называл тебя так, если тебе это не нравилось? — продолжаю её дразнить.
— Я задавалась этим вопросом большую часть своей жизни. — отвечает она чуть растягивая губы в улыбке.
Я ухмыльнулся, а потом неожиданно для самого себя сказал:
— Я скучал по тебе, Анчоус.
Она удивленно смотрит на меня, её взгляд смягчается, и она снова прикладывает кислородную маску к моему лицу, тем самым закрывая мне рот.
— Я тоже рада тебя видеть, Никита. — моё имя произносит уже дрожащим голосом.
— А тебя уже осмотрели? — встревожился я, отодвигая её руку от своего лица.
— Я в порядке. — заверяет меня.
— Ей необходимо ехать в больницу, — вмешалась фельдшер скорой помощи. — Но она не хочет слушать меня.
— Почему? — быстро осматриваю её с ног до головы, но явных повреждений не нахожу. Хотя без шапки на морозе… — Что-то не так?
— Со мной всё хорошо, — закатила глаза Анчоус.
— Учащённое сердцебиение, — пояснила женщина. —
