бою с тилинкитами особой пользы не ожидаю. С ними, когда они видят преимущество вражеских стрелков, долгих перестрелок не бывает. Тилинкиты тут же атакуют врага, и атакуют стремительно.
Но взял и карробаллисту, и пластунов. Я вообще стараюсь не давать бойцам бездельничать. Могут принести хоть минимальную пользу? Подъем! Тревога! Ну, а про лекаря ничего говорить не буду. Этот специалист всегда нужен. Как Алма его подготовила и в дружину передала, он стал самым уважаемым человеком среди бойцов. Всегда в тепле и никогда не голоден. Бойцы сами о нем заботятся, только лечи. А я ему еще отдельную повозку и возницу выделил. Там и палатка, и все прибамбасы его медицинские.
Вообще, на текущий момент моя дружина состояла из взвода кирасир, взвода улан, двух рот копейщиков, роты стрелков, взвода пластунов, карробаллисты и лекаря. Я бы и больше дружину собрал, но денег не хватает. Их всегда почему-то нет, сколько ни зарабатывай.
А если точнее рассказать, то сейчас силы моей дружины были распределены следующим образом. Кирасир, тяжелой кавалерии (собственно, пока без самих кирас, но я стараюсь сразу планировать в долгую, и они у меня будут), одно отделение из десяти кавалеристов, со мной. Второе, такое же, — осталось охранять мое подворье в Оряхово.
Улан, легкой конницы, со мной двенадцать человек. Одно отделение из десяти кавалеристов оставалось на патрулировании манора и сейчас собирается в самом селе. Как часть моего резерва, если предстоящий бой сложится для нас неудачно.
Одна рота копейщиков, сто десять человек, — со мной. Вторая, подобная, — сейчас на охране объектов манора. Они и стрелки несут охрану вахтовым методом, ну или выездными караулами. Думаю, смысл вам понятен. Охраняют село Оряхово с близлежащей водяной мельницей и лесопилкой, а также ферму по выращиванию речного жемчуга.
Охраняют деревню Муравки со всеми ее объектами, заточенными под нужды идущих ко мне от торгового тракта караванов. Охраняют Бабайки с солеварней и фермой по выращиванию морского жемчуга. Сейчас те два десятка копейщиков и десяток стрелков из охраны Бабаек спрятались вместе с жителями деревни в лесных схронах. Слишком тилинкитов пришло много, им самим не сдюжить.
Взвод стрелков из пятидесяти двух лучников и арбалетчиков — со мной. Такой же взвод на охране объектов вместе с копейщиками. Пластуны, двадцать один головорез и карробаллиста с расчетом из шести человек, — со мной. Лекарь со своей повозкой и возницей — со мной. В каждом отделении — подготовленные у Алмы нештатные санитары. У каждого бойца индивидуальный перевязочный пакет. Чуть получше — они у санитаров.
Воздушного наблюдателя с собой в этот раз не взял, оставил в селе. Не вижу, как бы мог в данной ситуации его использовать. Из состава ополченцев в селе подготовлены расчеты на тенсионные метатели*, установленные на сельские башенки.
* — метательная машина пружинного типа, смотри изображение в «Доп. материалах».
Как гонец из Бабаек мне передал про приближающихся врагов, я начал искать удобное место для боя. Пришлось немного назад вернуться, там достаточно большая лужайка и справа к дороге болотце неглубокое подходит. Зарослей густых нет, только кусты кое-где. Хорошее место для боя.
На подходе к месту сражения, тилинкитов решил кавалерийскими наскоками и обстрелами не терроризировать. Чтобы они, не дай предки, лесом не пошли. Пусть уже идут по дороге. Так, по крайней мере, я могу место сражения выбрать. Только пластунов впереди выставил, чтобы полярные вонючки на меня неожиданно не выскочили.
План боя я продумал, на одну только импровизацию не полагаюсь. Хотя знаю прекрасно, что после начала боя все планы обычно можно относить в отхожее место. А еще, в этом, вроде неплохом плане, есть очень тонкий момент. Очень опасный момент. Когда тилинкиты навалятся на копейщиков, те ОБЯЗАНЫ удержать строй до того момента, пока стрелки и кавалерия достаточное количество вражеских бойцов не «выпилят».
Если не удержат, — все. Ни кавалерия не поможет, ни тем более стрелки. Тех, как бумажных, варвары порвут. И моему отряду конец, и селу тоже. Там сейчас стен нет, их строительство только идет. Едва лишь башенки, не связанные между собой, успел поставить, а на них примитивные метатели соорудить. Но они при скоротечном приступе ничем не помогут.
Вот этот «момент истины» меня и пугает. Тот неуловимый момент наивысшего давления атакующих, когда все будет висеть на волоске. Если же копейщики перетерпят пик этого давления, строй удержат, то конец уже тилинкитам. Дальше, с нарастающей скоростью, соотношение сил будет неумолимо меняться в нашу сторону, а варвары будут только все больше слабеть.
Что-то потряхивает… Несмотря на множество проведенных за три прошедших круга схваток, благодаря которым мы вычистили от разбойников всю округу. Несмотря на неоднократно битых тилинкитов. Все равно страшновато. Привносишь новое и полезное, строишь, развиваешь, корячишься, а тут бац! И стрела в глазнице торчит. И никакие биофаги не спасут.
Тьфу-тьфу-тьфу! Что я несу? Морду кирпичом — мне все нипочем. А то, что-то мои бойцы носы повесили. Не дело это. Я тронул коня и выехал перед строем своих воинов. Действительно, что-то не вижу вдохновения, и глазки бегают…
— Бойцы, слушай сюда! Я знаю, как свернуть головы этим северным засранцам. Сделаете как я скажу, все будет нормально. Как всегда. Мало мы их били?
Воины молча, но внимательно слушали.
— Что носы повесили? Так за носами следом и ваши пипирки повиснут. Подруги повыгоняют на хрен и подберут себе кого повеселее.
Бойцы стали то здесь, то там, неуверенно ухмыляться.
— В моей дружине воин должен ведро с водой на свою пипирку повесить и не расплескать!
— Ха!.. Ха-ха! — понесся хохоток вдоль строя.
Я подъехал к бормочущему что-то под нос копейщику.
— Маро! Ты что там губами плямкаешь? Вернемся домой, женю тебя на беззубой Балтанасихе с Яблоневой улицы. Будете на пару плямкать.
— Га-га-га! — уже открыто ржали в строю.
— Господин! Не надо на Балтанасихе, — засуетился спавший с лица копейщик. — Она же старуха…
— Ага-га-га! — еще громче заржали бойцы.
— Не знаю, не знаю, что у вас с ней было, но она уже к твоему командиру подходила. Насчет тебя интересовалась!
Весь строй уже открыто ржал.
— Госп…, — простяга с жалобным лицом шагнул в мою сторону.
Тут Князь, который не терпел таких вольностей, мотнул головой и щелкнул зубами перед лицом побледневшего копейщика. Маро отдернулся назад, споткнулся и уселся на задницу.
— А-га-га-га!!! — как кони ржали бойцы. Кто хватался за живот, кто вытирал выступившие от смеха слезы.
— Вот, другое дело! — заорал я, перекрикивая хохочущих бойцов. — Вижу своих славных рубак! А то стояли как боевые пеликаны!
— Господин!.. Господин!.. А кто
