Тяжелый осадок, оставшийся после разговора с мужем, не дает спокойно спать, есть или заниматься другими жизненно необходимыми делами. Голова забита мыслями о том, когда же все это закончится…
Порой мне кажется, что я застряла в кошмаре и не могу из него проснуться. Хотя призрачная надежда витает в подсознании, но я знаю, что скоро и от нее не останется и следа.
— Вам надобно поесть. — заохала моя заботливая домработница. — После придет господин Бурно к одиннадцати часам…
Вилка полетела из рук на ковер после ее слов. Для чего психотерапевту наведываться в гости без моего ведома?
— Андрей Евгеньевич? С какой стати?
— Ваш муж распорядился. — коротко ответила она и положила на салфетку новую вилку.
— Ясно. — услышав, что к этому причастен муж, я сразу поняла мотивы приезда доктора Бурно.
Я вышла из-за стола и направилась к себе в комнату. Самоизоляция — то, к чему я привыкла и то, от чего пытаюсь всеми силами избавиться. Но пока у меня плохо получается. Нет места роднее, чем мои знакомые надежные четыре угла в спальне. Здесь я чувствую себя в безопасности.
Когда-то я имела дела с господином Бурно, и эффект его практик, подкрепленных «чудодейственными» препаратами был временным и низкопробным. Мой организм не оценил его стараний, но, видимо, моему мужу плевать на это.
***
— Итак, я правильно понимаю, что вы прекратили принимать прописанные мной таблетки?
Доктор выглядел почтенно, ему около сорока пяти лет, неглубокие морщины покрывали его лицо, часть которых перекрывалась легкой бородкой и усиками. На голове блестела небольшая залысина, которую он уже два раза протер хлопковым белым платочком с того момента, как перешел порог моей комнаты.
— Что вы здесь делаете? — спросила в лоб, игнорируя вопросы, которые меня не волнуют.
Голос доктора очень спокойный и размеренный, но от этого его фразы раздражают ничуть не меньше. Потому что он, как и я, решил не прислушиваться к моим словам.
— Богдан Олегович беспокоится о вашем самочувствии, Наталья. Никто вам не желает зла. Мы все хотим вам помочь.
Жалкое вранье. Каждое слово пропитано проплаченной заботой, за которой скрывается желание поймать меня в ловушку. Но больше я не позволю ему это сделать.
— Я знаю, что мне может помочь, и мой муж знает. И если бы он по-настоящему хотел помочь мне, то давно сделал бы то, о чем я прошу.
— Не будьте так агрессивны настроены. В последнее время вы чувствовали перепады настроения, вялость, апатию?
Как же хочется съездить по его холеной морде, лишь бы убрался с моих глаз, и из моей жизни.
— Сколько заплатил вам мой муж?
— Какое это имеет значение…
— Я заплачу вам больше, и чтобы вы больше никогда не появлялись в этом доме. Своим отсутствием вы действительно поможете мне.
— А вот хамить не стоит, — он пожурил меня взглядом, как маленькую провинившуюся девочку. — Богдан был прав, вас накрывает новая волна затяжной депрессии, и все из-за того, что вы не следуете моим предписаниям.
Мое терпение лопнуло. Я встала с кресла и показала рукой на дверь.
— Выход вон там.
— Успокоитесь и глубоко вдохните…
— Убирайтесь.
— Но…
— И не возвращайтесь.
Вот так бесцеремонно я прогнала самого высокооплачиваемого психотерапевта в округе. Надеюсь, он сильно оскорбился, и его самолюбие задето настолько, что я никогда больше не увижу его лица и не услышу его голоса, который способен проникнуть в твой мозг и завладеть им… не всегда в твоих интересах.
Когда его машина отъехала от дома, я задернула плотными шторами окно и с чувством облегчения распласталась на кровати и закрыла глаза.
Я сделала это — дала отпор выходке мужа. И это только первый шаг на моем пути к свободе, за которую буду бороться до последнего вздоха. От осознания этого факта, к рукам и ногам прилили силы.
Пора выходить из темного угла, Таша. Время пришло.
Я достала из тумбочки запылившийся телефон и включила его. Экран засветился, как надежда в моей голове, и я залезла в список контактов, выискивая имя своей подруги.
Когда после продолжительных гудков, я услышала знакомый женский голос, улыбка невольно появилась на моем лице.
— Алло, Лера? Привет, мне надо с тобой встретиться…
Глава 3
Сидя за одним из столиков кафе под открытым небом, мы с Лерой поймали тишину. Такое бывает, когда долго не видишься с человеком. Какое-то чувство дискомфорта и неловкости витало между нами, но мы обе понимали, что это лишь временное недоразумение, которое развеется через разговор.
Лера — моя лучшая подруга. Мне не хватало ее. Сейчас я вижу в ее карих глазах ответы на все мои немые вопросы. Она скучала по мне, как и я.
— Я рада, что ты позвонила мне, Таша. Признаюсь, это было очень неожиданно.
— Да. Я наконец-то «проснулась». — использовала метафору, от которой в груди закололо.
— Ты молодец. Я верила, что это произойдет. — Лера накрыла своей теплой ладонью мою, передавая телесно свои искренние чувства. — Ты сильная, и знаешь, я всегда поддерживала тебя и переживала. Если бы ты не закрылась от меня…
— Я все понимаю. — прервала ненужные объяснения. — Все это в прошлом. Больше я не хочу оборачиваться.
— Да. Ты права. Так будет лучше.
Я смотрю на Леру и чувствую, как в ней бьется жизнь и энергия. Она красива, как и прежде. Легкая и воздушная, сегодня она облачена в платье небесного цвета, а ее блестящие каштановые волосы мягкими волнами лежат на пышной груди. Легкий шлейф приятных духов донесся до меня, когда она откинула прядь волос на спину.
Когда-то я была похожа на неё — также привлекательна и женственна. Но все изменилось…
Я поправила ворот своей бордовой кофты, отгоняя жар от шеи. Оделась я не по погоде, больше ориентировалась на настроение. Наспех завязанный хвост, любимая кофта, которую бы не снимала век, джинсы, кеды и никакого макияжа. Да я не помню, когда последний раз в зеркало смотрелась. А если посмотрела бы — то расстроилась бы, увидев в отражении бледную моль.
— Как у вас с Богданом?
— Никак. Мы разводимся. Точнее… Я хочу развестись.
Лера не была удивленна этой новости, но я заметила, как тень беспокойства легла на ее красивое лицо.
— Все так плохо?
— Невыносимо. Но он не хочет отпускать меня. Что ему надо, Лер?
Я вздохнула и прильнула к кружке с остывшим чаем. Конечно, это был риторический вопрос, потому что на него никто не знает ответа, возможно, включая и моего мужа.
— Ты же знаешь, Богдан — жуткий собственник. Но с его стороны жестоко поступать так…
