она столь смущена?
Боже, но делать там татуировку наверняка очень больно!
С другой стороны, у него были татуировки на внутренней стороне рук и бедер. Это ведь самые болезненные места. Лишь теперь она заметила, что и левое ухо профессора было проколото сверху донизу, и в нем красовалось не меньше десяти, а то и двенадцати колечек. Кэти обмякла, думая о том, где еще у него может быть пирсинг. И почему она раньше не замечала всего этого — колец, сережек, мышц?
— Боже, — беззвучно прошептала она, — я не вытерплю до конца лекции!
Но она вытерпела. После лекции она изнуренно привалилась к стене плечом к плечу с Мелиссой, ожидая, пока выйдет Джина. Джина была тихоней, но среди них троих именно от нее стоило ожидать отважных или безумных поступков. Вот и сейчас Джина непринужденно болтала с профессором.
— Боже, — в очередной раз простонала Кэти, — я, пожалуй, запишусь на другой курс. Я из всей лекции ни слова не запомнила.
— Я кое-что запомнила. Ох, он знает, как меня зовут! — лицо Мелиссы снова окрасилось в цвет обложки ее тетради. Опустив голову, она весьма неплохо спародировала голос профессора: — Мисс Мартинчек, расскажите-ка мне о Джоанне Билливилли…
— Бэйли, — поправила ее неожиданно появившаяся Джина, поднимаясь на цыпочки и прилепляя к груди Мелиссы фиолетовый самоклеящийся листок. — Он записал для меня тему следующей лекции. Можешь его впечатлить.
Мелисса сорвала листок и уставилась на него.
— Ему нравятся фиолетовые?
— Ну точняк, — произнесла Кэти, — он гей.
— Хочешь проверить?
— И как нам это сделать? Проверить список гостей на последнем университетском гей-балу? — Мелисса ехидничала, но глаза у нее загорелись.
Кэти сглотнула.
Джина взглянула на часы. Ее густые темные волосы были зачесаны назад и заколоты простой заколкой. Маленькие локоны перевернутыми дьявольскими рожками свисали над бледной шеей.
— Он работает до трех. Можем взять с собой ланч, оставить учебники и посмотреть, куда он пойдет.
— Ну не знаю, — Кэти прижала к груди тетрадь. — В конце концов, играть полуголым в баскетбол — не преступление.
— Посмотреть, куда ходит человек, тоже не преступление, — заметила Мелисса. — Мы ведь не собираемся… следить за ним.
— А что это, если не слежка?
— Кэти, прекрати!
— А что я не так сказала?
Мелисса умоляюще смотрела на нее, и… что ж, разве не за приключениями Кэти приехала на Манхэттен?
— Что если нас поймают? — спросила она.
— Поймают за то, что мы просто гуляем по улице?
Верно. С этим сложно было поспорить.
— Не проще ли найти его адрес в телефонном справочнике?
— Я уже проверила. Его там нет, подруги. Может, он у своего бойфренда живет?
Даже Мелисса удивилась.
— Господи боже, Гомес, да ты настоящий преступный гений!
Девушки с непринужденным видом выстроились у стены. Мэттью вышел из аудитории и направился к лестнице, ведущей к верхнему выходу. Он прошел мимо, делая вид, что не замечает их, и не слышит сдавленных смешков за спиной.
Перед работой он успел захватить с собой только сэндвич. Был уже час дня, и в университетской столовой наверняка не осталось ничего, кроме яичного салата.
А ему нужен был протеин.
К сэндвичу он купил пару пакетов шоколадного молока, пачку кренделей и три пакетика дижонской горчицы. Вернувшись в аудиторию, Мэттью разложил все на столе и принялся оценивать работы по драме периода Ренессанса. При должном везении студенты не должны были его побеспокоить — разве что особенно нервные или желающие снискать его расположение аспиранты, — и он мог успеть оценить половину работ.
Его лекции по драме посещали двадцать четыре студента второго и третьего курсов. Среди первых десяти лишь двое поняли, что «Виндзорские насмешницы» Шекспира задумывались как комедия. Из этих двоих один студент учился на факультете социологии. Да, хреновый из Мэттью преподаватель. Прикончив сэндвич, Мэттью сдул со стола крошки, вытер руки, чтобы не заляпать эссе майонезом, открыл упаковку кренделей и снова наточил красный карандаш.
Надо было взять медовую горчицу. А еще лучше купить про запас и положить в стол. Главное, чтобы она там не испортилась. Сами по себе ни мед, ни горчица не портились, а следовательно, их комбинация тоже не должна была.
Мэттью почувствовал ледяной укол — магические кольца на пальцах подавали сигнал. Укол был настолько болезненным, что Мэттью выронил крендель, разбрызгав горчицу по всему столу, и вскочил на ноги прежде, чем услышал вой полицейских сирен.
Он взглянул на часы. Оставалось еще пять минут.
— Обещанное — выполняй, — прошептал он.
Мэттью оставил обед на столе и, нашарив в кармане ключи, помчался к выходу.
Девушки еще не успели начать слежку, когда цель этой слежки едва не сбила их с ног. Кэти резко отскочила, ударив Джину левой рукой по груди, а Мелисса лишь в последний момент успела увернуться.
Доктор Ш бежал. Его вельветовый пиджак трепыхался за спиной, когда он лавировал среди прохожих и перепрыгивал одним махом по четыре ступеньки. Доктор Ш миновал скопления студентов с той же легкостью, какую демонстрировал на баскетбольной площадке. Кэти уже начала подозревать, что доктор Ш ошибся в выборе профессии, и то, как он уклонился от какой-то женщины с коляской, лишь укрепило ее подозрения. Такая сила и грация была несвойственна работникам научно-образовательной сферы.
Кэти бросилась за ним, схватив за руку Джину. Та без возражений подчинилась, и это было хорошо, так как обычно Джина упиралась как баран, и сдвинуть ее с места, несмотря на то, что росту в ней от горшка два вершка, было почти невозможно.
Мелиссе понадобилось больше времени, чтобы сообразить, что к чему, и побежать, но благодаря своему росту она вскоре вырвалась вперед.
— Помедленнее! — прошипела Кэти, боясь, что профессор заметит, как они несутся за ним сломя голову, но тот двигался гораздо быстрее девушек и оглядываться не собирался.
Поэтому, поймав сердитый взгляд Мелиссы, Кэти сама ускорилась. А Джина вообще помчалась со всех ног.
Доктор Ш бежал на восток по Шестьдесят восьмой улице к парку. Он так ни разу и не оглянулся, лишь потирал руки, словно они у него болели. Кэти подумала, что кольца могли быть магнитными, от артрита или какой-то другой болезни, вроде хронического растяжения сухожилий.
— И как я раньше не замечала все эти кольца?
— И как я раньше не замечала все эти мускулы? — ответила Мелисса.
— Кольца? — удивленно переспросила Джина.
— Ну да, на всех пальцах, — Мелиссе мешали прохожие, и она не смогла бросить на Джину взгляд в духе «ты правда такая тупая или прикидываешься?».
Экономя силы, Кэти не стала ничего отвечать. Девушки мешали нормальному пешеходному движению, что в Нью-Йорке
