из сиделых, но отошёл от дел по причине подорванного здоровья. Теперь он только сдавал Морду в аренду, с того и жил. Братан только предупреждал арендаторов, как надо эксплуатировать организм: как его кормить, как заставлять сходить правильно в туалет, а не навалить в штаны. За обгаженного брата арендодатель выставлял штраф: «Я вам его чистого предоставил, а вы мне его обратно привели обгаженного! Или мойте его, или платите штраф». Лысый, кроме всего прочего, сделал Морду директором одного хитрого ООО, где дебил числился и директором и бухгалтером. Умное решение: если случится шухер, то нате вам полицаи дебила, с него и спрашивайте. Пока у бригады ещё шухера не случилось. Изредка случались мелкие атасы. Поговаривали, что у Лысого хорошая крыша в полиции и администрации.
Зверьку, у которого уже сформировалась привычка к сопутствующим неурядицам, приходилось следить, чтобы душегуб Морда не обгадился, чтобы у дебила в руках и на зубах всегда имелась еда, хоть какая. И это при восьми классах образования! Где справедливость? Вообще в банду надо брать людей по результатам ЕГЭ, а дураков не брать, таких как Ушан. Ведь этот Ушан конченый отморозок: прикиньте, он в морозилке своего холодильника держит отрезанные человеческие уши. Коллекция у него такая, типа хобби. Вот же урод. Да ещё и хвалится. Считает это дело нормальным: говорит вот Окулист из области, так у того дома целая коллекция человеческих глаз имеется. В банке со спиртом держит.
Ушан хорошо понимал переживания Зверька, но только злорадствовал. Низкорослый, неказистый и плешивый уже к тридцати пяти годам Ушан успел привыкнуть к своей отталкивающей внешности, но для дела устрашения его внешность подходила хорошо. Он переложил на Зверька самую грязную работу — надзирать над поведением Морды и управлять транспортным средством, а он, Ушан, думать будет за этих кретинов. Особенно за Зверька, который считает себя ужасным умником со своими восемью классами. Академик в области кибернетики, мля. Только у этого академика уже давно не все дома: мыться он не любит, стричься тоже, жрёт всё, что попадёт под руку — такое, что свинья есть не станет, да ещё и на дурь подсел, дерьмо, а не человек. Многое узнаешь о человеке, посмотрев, как тот ест. Вот же бригадир наградил напарничками. Да ещё и задание смотаться в Жупеево и порешать там дела, смущало по-звериному осторожного Ушана. Что-то там намечалось грязное, иначе бы, зачем бригадир придал им Морду. Морда нужен только тогда, когда надо кого-то завалить или изуродовать, больше он ни на что не способен. Ушана крайне смущала эта поездка в клятое Жупеево — это как приглашение прогуляться по канализации. Что там такого в этом Жупеево, что привлекло внимание бригадира? Это у Франта там имелся интерес, но поговаривают, что в этом Жупеево здорово подорвали бизнес Франта, связанный с дурью, а его подручного Кучерявого утопили в болоте. Ушану теперь надо проявить осторожность, чтобы не облажаться, ведь у него нервы и он на гормонах. И положиться не на кого. Не на Морду же? Зверёк придурок, только хвалиться своими восемью классами может, а у самого не все дома, зато тараканов густо. Вот, спрашивается, зачем он запустил на колесе обозрения какой-то бабе в голову банку из под пива? Нет, конечно, ржачная тема. Особенно когда стал кипятиться мужик этой бабы. Вот чего он пенится: не ему же прилетело, а бабе. Ещё Зверёк предлагал пёрышком этого мужика пощекотать, чтобы не болтал лишнего. Пришлось Ушану напомнить придурку Зверьку, что у них сегодня дел полно в Жупеево, а мужиков щекотать никак не в масть.
Не только Ушан готовился к предстоящему делу — в посёлке Жупеево также нашлись люди, которые всегда готовы схлестнуться хоть с криминалом, хоть с самим чёртом. Таких людей насчитывалось очень мало: по пальцам можно пересчитать, но они свою численность заменили отчаянной храбростью. Безпалько, прежде всего, посчитал себя. В будущей организации «некромантов» он получил пост Судьи. Безпалько поморщился: Судья, так Судья, значит, придётся судить. Поздно пить боржоми. Конечно, простым боевиком, может быть, и лучше числиться, но уже ничего не попишешь. Теперь только вперёд: я соберу всю свою боль и всё свое горе, и пущу их на хорошее дело. В боевики записались Гришка Мельников, Юрка Вешкин и Норик Айвазян. Посмотрим: хватит у них духа или труса спразднуют. Координатором в их обществе числился хозяин мастерских и «Пончиковой» некто Больц Анатолий Васильевич из самого Комаровска. Но то официально. Никодим почему-то называет его не по имени отчеству, а господин «F». С этим Больцем, как и с Никодимом много непонятного. Господин «F» поразил Семёна Митрофановича своей уверенностью и обстоятельностью. И глаза… У господина «F» страшные глаза. Такой взгляд изредка проскальзывает и у Никодима, когда он чем-то раздосадован.
Сегодня в выходной день наступило время «Ч». На специальный телефон Безпалько поступил срочный вызов от Координатора. Этот телефон ему тот выдал при знакомстве, посоветовав никогда с этим прибором не расставаться, даже при купании. Началось — с некоторым мандражом подумал Безпалько.
Сам господин «F» окопался на самом краю комплекса ремонтных мастерских — дальше уже только край посёлка и заболоченная низменность. Последняя шестая мастерская состояла из трёх стендов, складских помещений и административного двухэтажного здания, общего для всех шести мастерских. Пройдя через асфальтированный двор, Безпалько заметил Гришку Мельникова и его товарищей, одетых в рабочую форму, которым приветственно кивнул. Это говорило, что вся их банда находилась в сборе. Гришка кивнул в ответ и махнул рукой, дескать, начальник у себя, а Вешкин и Айвазян также взмахами рук, измазанных машинным маслом, поприветствовали гостя. На втором этаже кирпичного административного здания Безпалько встретил самого господина «F». Тот не стал разводить церемонии, а сразу же повёл Судью в одну из небольших комнаток, расположенных на первом этаже. Из всей мебели в этой комнате стояли только массивные стальные стеллажи, на которых хранились инструменты и оснастка. Но одна из этих, внешне тяжёлых конструкций, хозяином заведения легко была сдвинута с места, провернувшись вокруг одной из своих опор. Под стеллажом оказался стальной люк, приличных размеров: где-то метр на метр. Под люком оказалась вызывающая уважение старинная чугунная винтовая лестница ведущая куда-то вниз. Всё это дело хорошо освещалась электрическим светом, ступеньки не скользили, поэтому скоро Безпалько оказался на кирпичном полу огромного помещения, отметив, что высота помещения где-то четыре с половиной метра.
— Почти сто метров в длину и двенадцать в ширину, — сообщил господин «F». — Раньше здесь располагались подземные винные склады, а надземную часть разбирать пришлось. Место
