возненавидела мужчин, а с ними весь мир. Девятнадцатилетие я уже встречала на руинах. Тогда я поняла, что ненависть — удел слабых. Гораздо труднее любить и беречь то, что тебе дорого. Дорогими мне стали девочки, которых я взялась опекать. Им посчастливилось выжить, как и мне. Наверное, мы просто оказались в нужное время и нужном месте. А ещё у нас был иммунитет.
— Анна, мы, кажется, едем не в ту сторону, — тревожно отозвалась Кэтрин, вглядываясь в грозовую тучу на горизонте.
— Маршрут верный, но нам нужно сделать большую петлю по главной трассе, иначе мы застрянем тут надолго. Сейчас у аспергилла сезон размножения, мы можем попасть в их споры, — ответила я, отирая пот со лба.
Как же было жарко… Ненавижу спускаться в мегаполисы в разгар лета. Разруха нагоняет на меня тоску. Облупленные здания, куча покореженных машин, разбитые дороги… Везде скелеты, нагоняющие жуть и бесчисленное количество хищников, которым всегда есть, чем полакомиться. Тут и там были разбросаны кости — людей было много, прежде чем они погибли. А потом стало мало. В такие моменты воспоминаний на меня всегда накатывала грусть.
— Какая большая туча… Надеюсь, это просто ливень, — с ещё большей тревогой сказала Мила.
— Я тоже на это надеюсь, — ответила я, — У нас ещё должно оставаться пара тройка дней, пока тучи спор наберут силу. Нам нечего бояться — у нас иммунитет. Но хищники в тумане могут быть опасны.
Нас осталось всего девять. Я, Мила, Кристин, Кэтрин, София, Дария, Диана, Аллель и Беатрис. Пять лет мы жили в горном поселке на высоте. Как оказалось, недостаточно высоко… Дария, наш медик, говорила, что 500 метров над уровнем моря слишком мало, чтобы споры нас не достали, и нужно подняться выше, но люди не захотели бросать уютные дома и идти в неизвестность. В итоге неизвестность настигла их. Но ведь и я тогда ее не послушала… Впредь буду умнее.
Грибы создали для того, чтобы разъедать пластик. Большое австралийское пятно мусора в тихом океане стало стремительно уменьшаться, к 2089 году оно почти исчезло… Вот только люди в своих кроватях засыпали и больше не просыпались. Сначала десятки, потом сотни… И сразу миллионы. Это была жуткая катастрофа. Но потом стало ещё хуже. Грибы мутировали, человек под воздействием их спор становился агрессивен. Мужчины начали убивать, звери бросаться на все живое, а женщины… Женщины были слишком восприимчивы, и умирали первыми. Они просто падали и не вставали. Выжили только те, у кого был иммунитет. Таковых было немного. Мужчин выживало гораздо больше. Нам повезло найти теплое пристанище, пока весь мир горел в огне. Но за эти годы мы все равно научились выживать, потому что каждый из нас прошёл первые пять лет ада. Пять лет смрада от трупов, споровых туч и страха. А потом споры добрались и до нашего поселения. Мужчины сошли с ума, хорошо, что их было не много. Спастись удалось только девяти женщинам, нам, потому что у всех был иммунитет. Мы не заснули и смогли себя защитить. А потом сбежали. Наше поселение больше не было безопасно, нас нашли споры, найдут и обезумевшие хищники под их воздействием.
Пять дней… У нас есть ещё пять дней, чтобы успеть добраться до Квартейла. Мы уже несколько лет слышим призывы этого небольшого городка, он высоко в горах и принимает всех выживших. Мы решили испытать удачу и двинулись в путь.
— Что-то мотор барахлит, Анна, — наш старенький дом на колесах тянул из последних сил, — топливные элементы на исходе. Не знаю, что прикажет жить первым — мотор или треснувшее топливо, — громко сказала бравая София, сидевшая за рулём и пытавшаяся перекричать ветер, дувший в ржавые щели кузова.
Я тем временем проверяла энергооружие, в котором тоже осталось совсем немного зарядов.
— Этому мотору нужно протянуть всего несколько дней, а потом хоть в пекло, — ответила я, и тут же сглазила.
— Вот черт! — закричала София, с ненавистью ударив по вставшему намертво рулю, — Он-таки сдох!
— Кто? — испуганно спросила Мила, подросток четырнадцати лет с милыми золотистыми кудряшками. Она почти не помнила старый, красивый мир и часто плакала об этом.
— Мотор сдох, — пояснила София, мотнув черной гривой волос. Румянец на бледных щеках выдавал ее гнев, — Выходим.
— Все выходим! — прокричала я, разбудив спящих в конце машины девочек, — Мотор вышел из строя, топливные элементы не стабильны. Мы можем взорваться.
Девочки еле разлепили глаза и сонно поплелись к выходу.
Не знаю, почему они выбрали меня, ведь я была даже не самая старшая. Мне исполнилось двадцать восемь, София на эту роль подходила бы больше. Ей было тридцать и она служила в армии когда-то. Вот только в экстренных ситуациях я действовала быстро и продуманно, собиралась лучше, чем она, может быть, поэтому все считали меня главной. Но я старалась поддерживать равенство. Всё-таки трудно отвечать за все одной. Он и не знают меня слабую, а иногда так хочется ею побыть… Я всегда была эмоциональным человеком, но научилась скрывать свои чувства.
Когда мы вышли и в машину на ходу перестал задувать ветер, стало ещё жарче. Птицы над головой издавали протяжный крик, стоял тягучий полуденный зной.
— Что там, Софи? — спросила я, глядя, как девушка с грустью смотрит под капот.
— Хочешь расстроиться, Анна, или мне можно промолчать? — ответила она.
— Не нужно, и так все понятно.
Куда же мы пешком? Нужно найти какую-нибудь машину на ходу, иначе мы попали в знатную передрягу.
Софи безуспешно пыталась починить фургон, пока я оценивала обстановку. Если сойти с высокого моста в город, можно было найти пару тройку сносных вариантов. Но нас девять, и легковые автомобили бы не подошли. Высоко прокричали чайки, вместе с бризом почувствовала я запах реки.
— Кто-нибудь, заткните их, — проворчала Софи, сетуя на птиц. — Что им от нас надо? Достали. Анна, пальни в них пару раз.
— Ты слишком вспыльчивая, — ответила я вечно раздражительной Софии, — Выстрелы могут привлечь хищников. Только на первый взгляд здесь нет никого, кроме птиц. За каждым углом может быть опасность. Волк или медведь. Здесь много волков. С зоопарков сбежало столько животных, что я не удивлюсь, если мы встретим тигров.
— Или даже крокодилов, — произнесла шатенка Дария, глядя с моста вниз, на реку.
— Или крокодилов, — кивнула я, соглашаясь.
— В армии было проще, — фыркнула Софи.
— Я думала в армии первым делом учат экономить заряды, — поддела я Софи.
Та только хмыкнула.
— Да заткнитесь вы уже! — вскричала она, услышав жужжание над головой.
— Стой, это не птицы, — забилась тревога у меня в
