этрусским, венетским или ретским, мы не знаем. Но общее между этрусским и русским, если оно есть, можно найти, последовательно подбирая соответствия этрусскому в старославянском, древнерусском и уж потом только в русском. И не оттого ли «этрусское не читается», что читают неправильно, ища «формулу соответствия» в неславянских языках? Ну, и так далее – об этом и была моя глава. Надо сказать, что подобных теорий, начиная с XIX века, выдвигалось немало, и я не знаю, почему именно меня пригласили на конференцию. Наверное, в качестве мальчика для битья, чтобы показательно выпороть и в очередной раз объявить антинаучными воззрения тех, кто ищет родство русского и этрусского. Я, вообще-то, не против: в нынешних условиях академическая порка – не худшая форма пропаганды твоих взглядов. И возможность, к тому же, дать вторую жизнь моей книге, которая вышла не очень большим тиражом. Доктора и кандидаты эти докажут, конечно, что я неуч, но сами наверняка не предложат ничего нового, и моя тема окажется на конференции самой интересной. Так я мнил, а как оно будет на самом деле, Бог знает.
В номере я взял папку с бумагами, бейджик и спустился в холл. Навстречу цугом шли раскрасневшиеся футболисты – видимо, после пробежки, в предвкушении завтрака. Этрускологов же я снова не увидел никого. Я человек мнительный и сразу стал думать: может, меня так изолируют? Но зачем? Я же не напрашивался на это мероприятие. Подошел к портье – это был другой, не вчерашний.
– Скажите, а где участники конференции?
– Простите, какой конференции? – не понял тот.
– Международной конференции этрускологов. Вы что, не слышали о них?
– Слышал, но не видел. Вы первый.
Я опешил.
– Позвольте, вчера целый автобус заселился!
– Но я не дежурил вчера.
Дурдом! Я повернулся и вышел на улицу. На парковке увидел автобус с табличкой на лобовом стекле: «Международная конференция этрускологов». А, вот и славно. Наверное, ждут только меня. Я вошел в открытую дверь. Водитель, скучая, сутулился над баранкой. Все места в салоне пустовали. Я молча показал шоферу бейдж и сел у окна. Надоело мне спрашивать об этих этрускологах. Что я, в конце концов, организатор, что ли? Пусть сами разбираются.
Мы сидели и молчали. Площадь перед новеньким отелем была пуста. Несколько машин, кипарисы с ван-гоговскими хохолками, южные белоствольные тополя. Тишина, солнце. Незаметно для себя я задремал. Потом очнулся и посмотрел на часы. Три минуты десятого.
– А мы не опоздаем к началу конференции? – спросил.
– Если я повезу вас одного, мне придется потом возвращаться за остальными, – ответил водитель. – А у меня только одна путевка – туда и обратно.
– Стало быть, вы еще не отвозили никого?
– Нет, кроме вас никто не приходил.
– А давно вы здесь?
– С восьми сорока.
Я вытащил телефон и нашел в «Именах» записанный вчера номер координатора Хачериди, позвонил. «Аппарат абонента отключен или находится вне зоны досягаемости», – был ответ. Я уже ничему не удивлялся. Выйти, что ли, взять такси? Но ради чего, скажите на милость, я буду это делать, если там всё равно никого нет? Или все этрускологи вышли из отеля поодиночке и уехали на такси?
– А такси здесь на площади кто-нибудь брал, вы не заметили?
– Если и брал, то не здесь. Отъезжающих машин я не видел. И приезжающих тоже. Может быть, вам сходить в гостиницу, разбудить ваших товарищей?
– Знать бы еще, где живут эти товарищи! Я не смотрел, куда их заселяют. На своем этаже никого из них я не видел.
– Так спросите на ресепшене.
– Спасибо, уже спрашивал. Там теперь портье из новой смены, которому всё по барабану.
– Тогда так и будем стоять? Мне-то, в общем, всё равно.
– Я понял. Мне, наверное, не всё равно, но что я там буду делать один? Посижу еще с вами, потом поеду на такси.
Шофер выругался и завел двигатель.
– Обратно за ними поеду, если оплатят вторую ходку из своего кармана. А то что же это: взрослые люди и не могут собраться вовремя!
Город Южноморск, как и следовало из названия, лежал у моря, но не был курортом. Точнее, он всегда хотел, но как-то не складывалось. Не хватало то ли доступных пляжей, то ли атмосферы беззаботности и легкого разврата. Здесь трудились, служили на военном флоте и ловили рыбу. Утренние улицы были чисты и по-приморски старомодны, с обилием юной зелени на бульварах и необыкновенным количеством балкончиков, облепивших фасады домов времен царя Александра Третьего Миротворца. Развязная реклама тут смотрелась странно, как хулиганство. Люди степенно шли по своим делам или без всякого дела. Им, похоже, не нужен был сверхскоростной мобильный интернет или даровые пять тысяч за первую ставку в спортивном тотализаторе «Фонбет». Столь же равнодушными оставляли их многочисленные ювелирные магазины, которых в наших городах развелось больше булочных. Автобус ходко двигался по улицам, не обезображенным пробками. В небе парили на изогнутых крыльях чайки, напоминая о близости моря. Самого же моря не было видно: оно лежало внизу, стиснутое длинной узкой бухтой, а открытая вода имелась как раз там, откуда мы выехали – у отеля «Аквариум», курортной надежды города.
Я почти не удивился, когда увидел, что холл городской библиотеки пуст. Мое одиночество уже обрело тенденцию, и странно было бы, если бы оно враз нарушилась. Девушка, сидевшая за столом регистрации под вывеской «ЭТРУСКИ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА. Международная научно-практическая конференция», имела какой-то напуганный вид и всё косилась в сторону коренастого мужчины в сером костюме, стоявшего лицом к окну.
Лист с фамилиями участников перед регистраторшей был девственно чист. Я подошел и представился.
– Почему вы один? – прошептала она.
– А с кем я должен быть? – прикинулся непонимающим я. Если не удается ничего выяснить напрямую, то пойдем обратным ходом.
– Где ваши коллеги? Конференция должна уже начаться. В зале журналисты. На открытие приехал наш глава администрации.
Мужчина у окна повернулся ко мне. Бугристый лоб его навис над глазами, брови сдвинулись в одну линию. Без сомнения, он был зол.
– Хорошо, я понимаю, вы ученые, а не чиновники или солдаты, – процедил сквозь зубы он. – Но должно же быть и у вас какое-то представление о порядке. Город сделал всё для успешного проведения конференции. Хотя мы не имеем таких возможностей, как Москва. А вы? Зачем вы взялись за это дело, если не способны организовать людей? Почему вы приехали один?
– Что же здесь странного? Я и в ваш город прилетел один, и сюда приехал один, – ответил я. – Вы, вероятно, решили, что именно я организатор от этрускологов? Нет, я обыкновенный участник.
