гонял вокруг машины обрывки пожелтевших от времени обоев.
Вместо ожидаемой радости Эрика ощутила вдруг смутную тревогу. Повернувшись к Роберту, который, стоя у края бассейна, что-то пристально разглядывал на дне, она спросила:
– Ты уверен, что работы действительно ведутся?
– Уверен, – ответил Роберт, хотя выражение его лица свидетельствовало об обратном. – Это машина кирие[2] Заробаласа, бригадира. Пойдем, разыщем его.
Он направился к раздвижным дверям. Эрика последовала за ним. Ее не отпускало ощущение беспокойства – совершенно необоснованного, если учесть ее недавнее настроение. Возможно, виной всему было удручающее запустение, царившее вокруг. И еще отсюда не было видно моря. А она жаждала увидеть его снова, поскольку лишь два часа назад прилетела из холодного, дождливого Лондона.
В пустом холле Эрику встретила та же тишина, которая почему-то уже не казалась ей странной. Потолочные лампы не горели, скупой вечерний свет почти не проникал сквозь высокие окна, и просторное, неправильной формы помещение тонуло во мраке. Впереди виднелась стойка ресепшн, в дальнем конце холла смутно угадывались двери лифтов.
Стоя посреди пустынного холла, Эрика думала о том, что в этот отель следует как можно скорее вдохнуть жизнь. Нужно было приехать сюда раньше, с запоздалым сожалением подумала она. Услышала голос мужа и пошла на зов.
Роберт стоял у двери, ведущей на внутреннюю лестницу, по которой можно было подняться на верхние этажи, если по какой-то причине не работали лифты.
– Кирие Заробалас на втором этаже, – сказал он, убирая телефон в карман. – Пойдешь со мной или подождешь здесь?
– Конечно, я пойду с тобой.
– Хорошо. Я буду светить фонариком. Иди за мной, только будь осторожна.
Роберт вошел первым и придержал для Эрики дверь. На миг ее окружила абсолютная темнота, но Роберт включил карманный фонарик и направил его на ступеньки. Эрика стала подниматься по лестнице, почти вплотную к мужу, чтобы в случае чего успеть ухватиться за него и удержаться на ногах. Вскоре выяснилась причина такой темноты: хотя на площадке между этажами имелось окно, снаружи к нему подступала старая сосна, широкий ствол которой не давал свету ни малейшего шанса.
Лестница вывела их в длинный коридор, по обеим сторонам которого тянулись закрытые двери номеров. Здесь горели слабым светом указатели аварийного выхода, расположенные почти под самым потолком и работавшие от автономного генератора.
– Он в торце здания, – сказал Роберт. – Насколько я помню планировку, направо до того поворота.
В этот момент они услышали мужской голос, говоривший по-английски с сильным акцентом:
– Мистер Трейси, я здесь! Иду вам навстречу.
Из-за угла появился плотный бородатый мужчина. Он шел быстрым размашистым шагом и вскоре поравнялся с Робертом и Эрикой.
Бригадиру Заробаласу на вид было около пятидесяти лет. Невысокого роста, одетый в рабочий комбинезон и кепку с эмблемой футбольного клуба, он являл собой пример типичного грека: темноволосого, загорелого и, судя по широкой белозубой улыбке, абсолютно довольного жизнью.
– Мистер Трейси! – повторил он, протягивая Роберту руку для пожатия. – Я хотел спуститься вниз, но не успел. Вы меня опередили.
Он повернулся к Эрике и отвесил ей церемонный поклон.
– Миссис Трейси? Рад знакомству.
Эрика ответила на его родном языке, и на лице Заробаласа отразилось изумление.
– Госпожа знает греческий? У вас отличное произношение.
– Должно быть потому, что я наполовину гречанка, – улыбнулась Эрика.
– Вот как? – бригадир окинул Эрику оценивающим взглядом. – Да, вы определенно…
– Кирие Заробалас, я хочу поговорить о текущем состоянии дел, – резко сказал Роберт.
– Да, конечно, – Заробалас тут же сменил тон на деловой. – Идемте в кабинет управляющего. Это единственное место, куда проведен свет. Остальные помещения обесточены. Госпожа Трейси может подождать нас на террасе, оттуда открывается чудесный вид на море. Ей вряд ли будет интересно…
– Моя жена пойдет с нами.
– Разумеется, – после секундной заминки ответил бригадир. – Пойдемте.
Кабинет управляющего (то есть будущий кабинет Эрики) представлял собой скупо обставленную комнату, освещенную настольной лампой. После темного коридора контраст оказался таким резким, что в первую секунду Эрика невольно зажмурилась. Кирие Заробалас услужливо придвинул ей стул, и она села. Прямо перед ней было распахнутое окно, выходящее на детскую площадку с ржавыми качелями, бесформенной кучей песка в окружении сгнивших досок – то, что когда-то было песочницей, – и каруселью для малышей, с которой облезла вся краска.
«Делалось ли здесь хоть что-нибудь?» – изумленно подумала Эрика.
Мысль о том, что уже через три недели сюда прибудут первые постояльцы, казалась абсурдной. Догадывался ли Роберт о масштабе бедствия? Судя по всему, нет. Когда этим утром они покидали свою квартиру на Риджент-стрит[3], Роберт был уверен, что ремонтные работы практически завершены, и в ближайшие дни в отель начнут завозить мебель.
Реальное положение вещей наверняка стало для него неприятным сюрпризом.
– Хотите выпить? – спросил бригадир, открывая навесной шкафчик. – Тут есть кое-что. Метакса, узо[4], немного рецины[5]…
– Я смотрю, вы неплохо проводите время, – сухо заметил Роберт.
– Нет-нет, мистер Трейси! – Заробалас поспешно захлопнул дверцу и поднял руки ладонями вверх, словно отрицая саму возможность столь нелепого предположения. – Иногда позволяю себе пропустить стаканчик после долгого рабочего дня, а так, уверяю вас…
– И чем обычно занят ваш долгий рабочий день? – насмешливо поинтересовался Роберт.
Эрика напряглась. Она не любила, когда муж говорил с подчиненными в такой манере: пренебрежительно, с явным превосходством и желанием продемонстрировать собственную значимость. В такие минуты он становился чужаком, с которым она, заговори он так с ней в день их знакомства, не пожелала бы иметь ничего общего.
– Понимаю. – бригадир отвел глаза. – Вы ожидали увидеть несколько иную картину…
– «Несколько иную» – не совсем точная формулировка. Что, черт возьми, здесь происходит?
– Роберт, пожалуйста… – пробормотала Эрика.
– Я собирался вам написать, но потом решил, что будет лучше, если вы узнаете, когда приедете.
– Узнаю о чем?
Заробалас молчал, опустив глаза. Роберт сдерживался из последних сил. В воздухе повисло напряжение – Эрика ощущала его физически. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь понять, насколько серьезна проблема, с которой они столкнулись, и возможно ли решить ее за столь короткий срок.
– Работы приостановлены, – наконец произнес Заробалас. – Бригада – все пятнадцать человек – шесть дней назад неожиданно попросила расчет.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Они просто сказали, что отказываются работать, сложили инструменты и ушли. Я грозил им неустойкой, но их это не испугало.
– Значит, причина была веской. Не может быть, чтобы вы не знали, в чем дело. Наверняка в бригаде имел место конфликт. Или между рабочими, или у них с вами.
– Никакого конфликта не было.
– Возможно, с кем-то произошел несчастный случай, а остальных это
