к таким последствиям.
******************
Две луны до экзаменов.
— Катарина, ты закончила уборку? — Да, госпожа Матильда. — Тогда я тебя отпускаю. Сегодня выходной, на улице жара и навряд ли кто-то ещё заглянет в лавку. — Спасибо! — Опять в книги "зароешься"? Посмотри, ты такая бледная, тебя скоро с приведением начнут путать. Лето прошло, а ты, поди, и погулять не сходила ни разу. — Н-нет, — я запнулась, думая, стоит ли говорить о своих планах, но затем решилась, — я хочу пойти собирать неженику. Говорят, её очень много на западном склоне Артана. — Ради Богини, только не заходи высоко. Местные вообще туда редко суются, хотя аномальная зона далеко, люди в лесу испытывают страх. Не заблудись. Электроника там сбоит, а магический компас сходит с ума.
Я кивнула. Но неженика была очень вкусной и редкой ягодой. И в кондитерских за неё хорошо платили. Очень хорошо. Если наберу достаточно, хватит на новые туфли, и отца просить не придëтся.ы
В лесу было тепло и не душно. Я набрала уже полную корзину крупных, прозрачно-желтых ягод, когда заметила выше по склону горы ещё целые заросли. Пообещав себе вернуться сюда завтра — благо, что выходной, тщательно запомнила дорогу.
За собранную ягоду в кондитерской "Мэри и Бэрри" я получила столько, что хватит не только на туфли, но и на оплату комнаты за два месяца. Уснула усталая, но счастливая, предвкушая, что того, что соберу завтра, хватит на новый инфобраслет и всякие косметические штучки и украшения, которые так милы женскому сердцу и на которых я усердно экономила последние два года.
Встала ещё до рассвета, одолжила у квартирной хозяйки корзину побольше и двинулась в лес.
Пели птицы, ветер мягко шевелил темные ветви хавой и сосен, день обещал быть чудесным, настроение было отменным. Вот странно — отчего местные боятся этого леса? Я здесь чувствую себя, словно дома, тепло, уютно и расслаблено. Никакой паники или страха.
Сбор ягод увлëк меня, к полудню корзина была полна, я устало опустилась на замшелый камень. Попила воды. Фух, ну и жара, льняная рубаха липла к телу — светило, стоящее в зените, пекло от души, от земли неимоверно парило и запах разогретой смолы, растений и земли немного кружил голову. Плеснула воды на руку и открыла лицо, стало легче. Хорошо, что я штанах, а то бы в платье вообще упарилась.
Местные жители предпочитали одеваться "по старинке", и женщины носили тут двойные юбки в складку до щиколоток. В брюках и коротких, до колена, юбках могли щеголять только магички. Но я решила, что раз уж местные сюда своего носа не суют, то тыкать в меня пальцем, если я надену брюки, тоже будет некому.
Под такие размышления я не заметила, как выпила всю воду. Закинула в рот пару ягод. Ммм, вкуснота.
Ладно, тут не далеко, дойду без воды. Вообще стоит топать в сторону дома — во всему быть грозе, не хотелось бы попасть под ливень.
Минут через пятнадцать хотьбы бодрым шагом я забеспокоилась. Через полчаса я поняла, что заблудилась. Ещё десять минут я тупо тыкала в экран своего инфо-браслета, который в ответ пищал, шел рябью и затем просто выключился.
Ах ты ж, ёжики, что происходит?
Тут меня накрыла истерика: браслеты были обязаны носить все граждане Таринии: это было и удостоверением личности и способом связи с миром. Все прочие сложные электронные и техномагические устройства, кроме развлекательных экранов, принадлежали государству и выдавались гражданам строго для работы и учебы при необходимости.
Браслет было нельзя снимать, да и кому бы в голову пришло… Без него ничего не купишь, никуда не пройдешь, да и вообще далеко не уйдешь.
Простые граждане заряжали его раз в полгода на специальных станциях, магически одаренные — самостоятельно. По ним можно было также отследить местоположение человека и то, жив он или нет.
Ой, мамочки, это меня теперь и не найдут даже. А если найдут как я объясню, почему мой браслет вышел из строя? Страх стадом мурашек замаршировал вдоль позвоночника.
Так, я не о том думаю. Выберусь живой — там и разберемся. В конце концов не сама же я его сломала?
Нужно сесть и успокоится. Дождаться, пока Яхве начнет клонится к закату и пойти в противоположном направлении.
Через полчаса, словно издеваясь надо мной, небо стало затягиваться облаками.
Ещё через полчаса я поняла тщетность своей затеи, встала и двинулась куда глаза глядят. Метров через двести вышла к глубокому ущелью, да так внезапно, что затормозить успела только в последний момент, только посыпалась из под ноги сухая глина вниз с обрыва. Это меня несколько отрезвило и, можно сказать, взбодрило. По крайней мере я собралась и не брела, абы куда придется, а ступала осторожно, внимательно глядя под ноги.
Пошла вдоль края обрыва, вниз по склону, и через десять минут вышла к ещё одному разлому. Выругавшись, на чем свет стоит, побрела обратно — вверх.
Не самая хорошая идея в моём положении, но выбора у меня, похоже, нет. Так я шла около часа. Вдали начало громыхать, в лесу стало темно, словно ночью.
Хотелось сесть и позорно разрываться. Вот только делу это не поможет. Было невыносимо душно, язык распух и прилип к нëбу, хотелось пить. Пару раз закидывала в рот горсть ягод, надеясь, что это облегчит состояние, но неженика была слишком сладкой и лучше не стало.
Наконец я вышла к заросшей кустами околючника и молодым осинником, но ещё заметной просеке, которая одним концом упиралась в ущелье, продолжаясь на другой стороне. Были видны остатки старого деревянного моста, но он сгнил и провалился вниз. Что же, выбор очевиден.
Я двинулась вдоль просеки. Должна же она хоть куда-то привести? Примерно ещё через час я вышла к заброшенному зданию.
Я в центре аномалии, на самой вершине проклятой горы, и я жива!
Чудесно. Сил бояться или удивляться просто не было. Может я уже не жива? Или я уже не я? А может аномалия давно развеялась, а местные жители просто не ходят сюда из привычки и суеверия? Это было больше похоже на правду.
Оставила корзину на крыльце заброшенного здания, разделась до белья — всë равно здесь никого нет. Гроза громыхала где-то в отдалении, гром катался железными бочками по небу, духота стояла такая и сырость стояла такая, что воздух в лёгкие приходилось, буквально, проталкивать. Вот только здесь, на границе степей и Таринского плоскогорья, сухие грозы были не редкостью, и не понятно было — будет дождь или нет.
