— И куда вы хотите его послать?
— В Марсель. Это удивительный город. Позвольте, я расскажу вам о нем?
Когда Сэм, уже в костюме и галстуке, подошел к столику, Ребуль и Элена были погружены в оживленную беседу. Теперь пришла его очередь строго постукивать по циферблату.
Элена окинула его взглядом и усмехнулась:
— Очень представительно. Жаль только, что ты забыл надеть носки. Ладно, это неважно, пора ехать. Где ты оставил машину? — Она повернулась к Ребулю. — Значит, увидимся вечером? В ресторане, в половине восьмого?
— Буду считать минуты, — галантно кивнув, ответил француз.
Сэм открыл рот, только когда их машина влилась в автомобильный поток на бульваре Сансет.
— Так что вы там говорили про вечер?
— Ребуль приглашает нас на ужин, чтобы посвятить в детали работы.
— Нас?
— Он предложил мне поехать в Марсель. И я, кажется, не против. На самом деле я очень этого хочу. У меня скопилась куча неиспользованных отпусков, и я ни разу не была на юге Франции, а в Марселе…
— …это самое приятное время года, — закончил за нее фразу Сэм и взял влево, чтобы обогнать маячащий перед ними неповоротливый розовый «хаммер». — Да, Ребуль времени зря не теряет.
— Он славный. И настоящий джентльмен. Знаешь, мне еще никогда в жизни не целовали руку.
— Потому что в США это противоречит нормам безопасности и гигиены, — вздохнул Сэм.
Ему было отлично известно, что воля у Элены воистину железная и, если она уже приняла решение, отговаривать бесполезно. И стоит признать, в ее присутствии работать ему будет гораздо приятнее. Если он вообще согласится взяться за эту самую работу.
А пока им предстояла встреча, которая уж точно не сулила ничего приятного. В данный момент они направлялись к Дэнни Роту, чтобы подчистить последние хвосты в деле о краже и возвращении адвокату партии вина, а также получить причитающийся Сэму внушительный гонорар, который в равных долях выплачивали ему «Нокс» и Рот. Сумма была зафиксирована в договоре, но Сэм не сомневался, что просто так адвокат с деньгами не расстанется: в лучшем случае их ожидало нескрываемое недовольство, а скорее всего — категорический и яростный отказ.
Сэм затормозил у огромного стеклянного куба, в котором располагалась штаб-квартира компании «Рот и партнеры» (партнерами были мать Рота и его бухгалтер), и заглушил двигатель.
— Ты готова? — Он повернулся к Элен. — Здесь тебе руки целовать не будут.
В приемной их встретила секретарша Рота — высокая, надменная и довольно бестолковая Сесилия Вольпе, которую Рот держал только потому, что ее отец, Майрон Вольпе, был одним из тех могущественных, хоть и мало известных людей, которые из-за кулис управляют делами всего Голливуда.
Чуть покачиваясь на четырехдюймовых каблуках, Сесилия сделала несколько шагов навстречу посетителям, откинула с глаз золотистую челку, явно для того, чтобы получше рассмотреть наряд Элены, и одобрительно кивнула:
— Славные туфельки. Лубутен? — Тут она, видимо, вспомнила о своих профессиональных обязанностях и строго сообщила: — Мистер Рот очень занят сегодня. Вы не отнимите у него много времени?
— Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы выписать чек, — усмехнулся Сэм.
Немного подумав, Сесилия решила, что это все-таки шутка, и улыбнулась ему, продемонстрировав два ряда восхитительных коронок стоимостью в несколько тысяч долларов.
— Следуйте за мной, — сказала она и прошествовала вперед по коридору, дав посетителям шанс полюбоваться парой идеально накаченных ягодиц, живущих под узкой юбкой своей собственной жизнью. Сэм зачарованно уставился на них, но ему в ребра тут же вонзился локоть Элены.
— Думай о работе, Сэм, и держи язык за зубами.
Сесилия распахнула перед ними дверь в кабинет Рота. Адвокат сидел к ним спиной, и его лысина сверкала в лучах заливающего комнату солнца. Услышав шаги, он развернулся в кресле, оторвал от уха телефон и поднял на вошедших недружелюбный взгляд.
— Надеюсь, вы ненадолго?
— Я тоже надеюсь, мистер Рот. — Элена села на стул и достала из портфеля несколько документов. — Я знаю, у вас сегодня много дел, но нам необходимо прояснить несколько моментов.
— А он что здесь делает? — не глядя, лишь качнув головой в сторону Сэма, спросил Рот.
— Я? — удивился Сэм. — Я пришел, чтобы получить свой чек.
На лице Рота появилось выражение удивления и обиды.
— Чек? Какой чек? Может, вам еще и медаль вручить?
— Гонорар лицу, вернувшему украденное, мистер Рот, — вздохнула Элена. — Посмотрите, он оговорен в страховом соглашении.
После этого в течение двух часов Рот строчка за строчкой перечитывал договор, яростно оспаривал каждый пункт и пару раз, казалось, был близок к апоплексическому удару.
Когда все наконец закончилось, Сесилия, вызванная для того, чтобы проводить посетителей к лифту, восхищенно выдохнула:
— Вот это да! Он ни с кем не сидит так долго! Похоже, вы, ребята, ему действительно понравились.
В машине Элена первым делом включила кондиционер и устало откинулась на спинку сиденья.
— Если мне и требовался еще один предлог для отпуска, я его только что получила. Не человек, а чудовище. Знаешь, мне все больше и больше хочется в Марсель.
— Хорошо, но сначала надо узнать, что предлагает Ребуль.
— Даже и не думай отказываться. Я выкручу тебе одну руку, он другую, и вдвоем мы как-нибудь справимся. — Она потянулась к Сэму и чмокнула его в ухо. — Сопротивление бесполезно.
2
Элена и Сэм торопливо шли по коридору к лифту. Они уже опаздывали в ресторан отеля «Шато Мармон», где их ждал Франсис Ребуль.
Задержало их честолюбивое желание Элены доказать Ребулю, что на этом свете не только француженки умеют эффектно себя подать. После нескольких примерок и длительных раздумий она выбрала идеально подходящее к случаю платье: черное, облегающее и короткое.
Пока они ждали лифт, рука Сэма обняла Элену за талию, потом словно невзначай скользнула вниз, к восхитительно округлой derriére[3]мисс Моралес, задержалась там на мгновение и спустилась еще ниже.
— Элена, — осторожно спросил он, — а под платьем у тебя что-нибудь надето?
— Ничего, — доложила она с самой невинной улыбкой, — кроме капельки «Шанель». Такие платья белья не предусматривают, оно там не помещается.
Тут двери лифта распахнулись, и за ними они обнаружили мужчину в блейзере и кирпичного цвета брюках, с точно таким же кирпично-красным лицом. В руках он держал бокал мартини, который и поднял, приветствуя их.
