на Украину, в 1919 г. эмигрировал в Вену, затем снова в Швейцарию. С 1922 по 1939 г. проживал во Львове. С 1947 и до смерти в 1973 г. жил в Канаде.
Со второй половины 1920-х гг. Донцов углубился в конструирование идеологем. Именно в эмиграции Донцов разработал теорию украинского интегрального национализма.
По мнению историков, эта теория базировалась: а) на идеологии украинского национализма; б) идеологии украинского националистического движения, организованного и стихийного, с его политической программой и стратегической целью; в) практике украинского националистического движения на основе двух первых составляющих[3].
Доктрина Донцова гласила, что отношения внутри нации определяются ее делением на касты. Во главе нации, по мнению идеолога украинского национализма, должно стоять инициативное меньшинство. Именно оно, с точки зрения Д. И. Донцова, является «аристократией», «орденом», а остальная часть нации — «масса», «толпа», «плебс», «упряжной скот». Таким образом, идеолог украинского национализма относился к своей нации весьма оскорбительно и считал ее не более чем тягловой силой государственной «кареты», в которой всеми благами будет обладать «аристократия духа» во главе с ним самим. Аналогичные идеи звучали в это время из уст части русской белой эмиграции, вошедшей в союз с нацистской партией [4].
«Аристократией», по мнению идеолога украинского национализма, являлись представители украинской политической эмиграции[5]. Донцов писал: «Будучи своего рода “штурмовой бригадой”, отрядом избранников, орден должен лепить своих членов из особого теста. Он фильтрует их более тщательно, нежели это делают со своими членами партии…» Тот же принцип орденства, те же «штурмовики» — плоть от плоти нацистской партии НСДАП. В дальнейшем этот «орденский принцип» переняли лидеры Организации украинских националистов, начиная с Н. Сциборского[6].
По мнению Д. Донцова, во главе «ордена», как и всей нации, должен стоять вождь с неограниченной властью. Именно эта неограниченная власть поможет вождю в консолидации нации. Теоретик украинского национализма выявил следующий «рецепт» консолидации: общество необходимо скрепить «…прежде всего путем установления ряда догм, правил… путем утверждения своей истины, единственной и непогрешимой… наконец… безжалостно расправляясь с сомневающимися».
Отсюда можно определить движущие силы украинского национализма по Д. Донцову, а именно:
— воля — ничем не ограниченное желание. Именно желание, считал Донцов, управляет человеком, а не разум. Основа всего политического движения — не разум, но воля [7];
— сила — физическая и духовная, воля и желание, которые противостоят силе культуры;
— насилие как движущая сила национализма играет роль не только в борьбе нации с внешними противниками, но и должно присутствовать в борьбе с внутренними врагами;
— стратегическая цель национализма и определение врага: «Украинская идея состоит из двух частей: из ясно определенной цели и образа идеала, к которому она стремится… Желание властвовать над кем-то… украинская идея желает вступить в борьбу с другими за властвование, идеалом является экспансия»;
Идеолог украинского «интегрального национализма» Дмитрий Донцов.
Его планы о кастовом обществе, опирающемся на «принцип фюрерства», презрение к собственному народу и насилие над ним, а также этнические чистки в отношении «чужаков» полностью (за исключением названия избранной нации) совпадали с программой части русских белоэмигрантов и были реализованы нацистами.
Фотография из открытых источников
— расизм — по мнению Донцова, украинский народ является избранным народом, эта идея является основной идеей украинского национализма[8];
— фанатизм, беспощадность и ненависть — этой движущей силе Донцов также отводил важную роль в формировании украинского национализма: «Непоколебимая вера в лозунги, которые провозглашает фанатик… глубокая ненависть ко всему, что является препятствием… вот гамма чувств, которые обуревают каждого революционера, фанатика»;
— аморальность — в понимании Д. Донцова, эта движущая сила помогает «самоуспокоиться» совести украинских националистов, она побуждает к оправданию любых преступлений;
— отождествление национализма с украинским патриотизмом: Донцов настаивал, что «украинскость должна отдавать себе отчет, что если ее идея желает победы, то она должна быть… яркой, исключающей всякие другие идеи».
Эмигрант, не смирившийся с победой советской власти, Донцов мечтал об установлении в своей стране собственной «аристократической» диктатуры националистов. Основами этого режима должны были стать этнические чистки и ассимиляция, новое сословное деление, пренебрежение к своему собственному народу, опора на внешних спонсоров и экспансия на территорию России. Донцов особо подчеркивал, что любви к своей нации недостаточно, определяющим чувством должна быть ненависть к чужой нации и к врагам из числа своих соплеменников[9]. Из XXI в. отметим, что эти «рецепты» не новы. Их в разных вариантах будут пытаться реализовать фашистские режимы с середины 1920-х и до 1945 г., а после распада СССР мир увидит этнические чистки в майданной Украине.
1.2. Цели и методы поддержки Веной украинских националистов накануне и в годы Первой мировой войны
Австро-Венгрия против русинов как носителей общерусской идентичности
Общерусская идентичность, широко распространённая среди галицких русинов — группы восточнославянского населения, компактно проживавшего на западе Украины, северо-востоке Венгрии и в других регионах Европы, — с самого начала вызывала растущую озабоченность австрийских властей. Они опасались потенциального сепаратизма в своих восточных провинциях на границе с Российской империей. Именно этим обстоятельством объяснятся системный и последовательный курс официальной Вены на трансформацию идентичности русинского населения. Для реализации данного плана австрийские власти задействовали широкий инструментарий методов этнокультурной инженерии. Данные методы варьировались от попыток насаждения латиницы или изменения кириллической письменности галицких русинов до поддержки украинофильского движения, которое отрицало какую-либо связь русинов Галиции с Россией. Поскольку данные меры не приводили к желаемым результатам, в конце XIX в. официальная Вена всё более активно начала переходить к методам открытого силового подавления галицко-русского движения, хотя его лидеры постоянно подчеркивали свою лояльность Австро-Венгрии.
В 1882 г. австрийские власти организовали имевший большой резонанс политический процесс по делу русинского общественного деятеля Ольги Грабарь, матери художника Игоря Грабаря и его брата юриста Владимира Грабаря. Она была обвинена в государственной измене. На скамье подсудимых оказался также и ряд других деятелей галицко-русского движения, которые обвинялись в «возбуждении симпатий к России» и «распространении отвращения к австрийским политическим учреждениям и церковной унии». По справедливому замечанию современника данных событий публициста Н. Николаева, процесс О. Грабарь стал «началом австропольских насилий, преследовавших в борьбе с влиянием России… уничтожение галицко-русского народа»[10].
Начало Первой мировой войны было в полной мере использовано австро-венгерскими властями в качестве формального предлога для развязывания открытого террора против галицко-русского населения, включая не только его руководителей, но и простых крестьян, исповедовавших идеи общерусского единства.
С другой стороны, еще до начала войны, с ростом напряженности между Веной и Петербургом, власти дуалистической монархии «учитывали возможность использования украинского движения в Галиции против
