оказался.
Владимир не мог поверить в то, что слышал. У него не было ни друзей, ни родственников способных устроить такой побег.
– Не говори херни! Не хочешь своего дядю губера выдавать, не нужно. Но и сочинять всякое тоже нужды нет.
– Да вот тебе крест, тебя вытащить хотели.
– Кто?
– Не знаю!
Владимир схватил Чулыма за грудки, и сильно потряс.
– Говори кто?!
– Клянусь не знаю. – хрипел Чулым. – Мужик, пришел ко мне на свиданку, неделю назад. Говорит, так и так, хватай Хромова и тикай, мы все устроим.
– Что за мужик?
– Не знаю я его. Первый раз видел. В костюме.
Владимир отпустил сокамерника и задумался. Мужик в костюме, кто бы это мог быть? Там откуда он родом костюм надевали только на свадьбы и похороны, и то только жених и покойник.
– А я думал, ты меня консервой за собой потащил, – задумчиво сказал он.
– Куда там, – Чулым встал и отряхнулся. – Ты вдвое здоровее меня, скорее уж наоборот.
– Так, а про губернатора то правда хоть?
– Вранье все, от первого до последнего слова.
– Ясно, – Владимир ухмыльнулся. – Ну бывай.
– Стой, ты куда? – Чулым, казалось, не на шутку испугался.
– Домой.
– А мне куда? Возьми с собой! Я ж не местный, меня изловят на раз.
Владимир посмотрел на него и подумал, что консерва не такая уж и плохая идея.
– Ладно, только тихо будь. А то придушу.
– Заметано.
Владимир ухмыльнулся. Как консерва, Чулым не пригодился. По дороге они наткнулись на чью-то дачу и смогли поживиться провизией там. А вот тихим у него быть не получилось. Но его предупреждали, а значит сам виноват.
Бросив взгляд туда, где за поворотом железной дороги лежала его родная деревня, Владимир медленно пошел вдоль путей на восток, в надежде найти себе убежище среди заброшенных армейских построек времен холодной войны. Идти пришлось долго, сумерки успели превратиться в непроглядную ночную мглу. В темноте Владимир с трудом смог различить очертания бетонного бункера в стороне от дороги. Тот весь зарос кустарником и крапивой, но для временной стоянки вполне подходил, и Владимир направился к нему. Вход в бункер перекрывала тяжелая стальная дверь, которую он открыл с большим трудом. Внутри было сухо и пыльно, но выбирать не приходилось. Владимир достал фонарь, который они забрали с той дачи, что попалась им по дороге. Батарейки в нем почти сели, поэтому он старался не использовать его понапрасну. Свет от фонаря был тусклый, но его хватило Владимиру чтобы понять, что он оказался в длинном коридоре с бетонными стенами, в конце которого была еще одна железная дверь. Владимир решил посмотреть, что скрывается за ней и пошел вглубь бункера.
– Сколько же они сюда денег вбухали, – пробубнил он, глядя на толстые бетонные стены.
Вторая дверь, была такой же тяжелой, петли проржавели, и Владимиру пришлось поднапрячься чтобы открыть ее. За дверью коридор продолжался. Только помимо бетонных стен и пыльного пола, тут еще было какое-то еле заметное голубое свечение. Чем дальше по коридору шел Владимир, тем ярче становился этот свет. Вскоре фонарь совсем потух, но этого странного света вокруг было так много, что Владимир отлично все видел и без фонаря. Коридоры бункера разветвлялись, но заглядывая в ответвления, Владимир видел, что в них темно и нет таинственного свечения. Он дошел до еще одной двери, на этот раз она была приоткрыта и Владимир без труда смог протиснуться в нее. Он стоял у входа в большой, круглый, бетонный зал, освещенный зловещим голубым сиянием. В потолке было круглое отверстие, сквозь которое виднелся кусочек ночного неба. В центре зала было углубление похожее на один из тех бассейнов, что бывают в саунах и банях. Все помещение заросло странным мхом, от которого пахло мятой, он был голубоватого оттенка и казалось, что свет исходит именно от него.
– Что за ерунда, – сказал Владимир, и его голос показался ему неуместно громким для этого зала.
В тишине, нарушаемой редкими порывами ветра, которые было слышно сквозь отверстие в потолке, появился легкий, едва различимый гул. Это было похоже на работу какого-то большого, тяжелого механизма, где-то глубоко внизу под полом бункера. Звук становился громче и навязчивее пока не заполнил собой все пространство бункера. Владимир уже не мог думать не о чем, кроме шума в ушах. Ему начало казаться, что пол и стены дрожат в такт вездесущему гулу. Вдруг, сквозь гул, Владимир услышал металлический скрип. Обернувшись, он увидел, что дверь, за его спиной, захлопнулась. Владимир подбежал к ней и попробовал открыть, но та не поддавалась. От гула уже болело в ушах. Из-за него Владимир не услышал плеск воды и не увидел, как человеческая фигура поднялась из бассейна и медленно направилась к нему. Когда он обернулся, он успел произнести только одно слово, прежде чем холодные сильные руки схватили его за горло.
– Ты?! – сказал он.
Глава 1
Грунтовая дорога похрустывала гравием под колесами старенького Ниссан Примера. Валерий Котов не спешил, ехал медленно. Сегодня он отвозил своего сына, Мирона, жить к бабушке с дедушкой. Баба Поля и дед Егор были родителями его, умершей год назад, жены. Они с радостью согласились приютить у себя Мирона, так как видели его редко и скучали по внуку. Мирон новость о переезде принял не так радужно. Расставание с друзьями, пусть временное, представлялось ему страшной несправедливостью, которую он ничем не заслужил. Ему было нелегко признаться себе в том, что планы на лето, которые он составлял последние несколько недель, теперь можно забыть. Как все городские подростки, Мирон считал, что жизнь в деревне пустая и скучная и что кроме сна и телевизора развлечь себя ему будет нечем. Он молча смотрел в окно, на ползущие мимо сосны, и скорбел по своей несчастной, как ему казалось, юности.
Валерий посмотрел на сына. Русые волосы и глубокие серые глаза, достались тому от красавицы матери. А вот, нос картофелиной и слегка оттопыренная нижняя губа – его наследство. В целом, человек у них с покойной женой получился неплохой, подумал Валерий, симпатичный.
– Да хватит тебе дуться, – сказал он, ткнув Мирона в плечо. Тот сделал вид что не заметил попытки отца начать разговор и продолжал молчать.
Через минуту, Валерий, еще раз попытался разговорить сына.
– Видишь слева два кедра? – Валерий указал рукой на два огромных, ствол в четыре обхвата, кедра, что росли на поле слева от дороги. Кедры были прямые и высокие, с густыми размашистыми кронами. Мирон не отвечал, но голову повернул
