закрыла молнию дорожной сумки. – В цветном пакете вещи не стираны, в серой сумке обувь. Сережа я ничего не имею против такого стиля вашей семейной жизни, но поверь, после того, что я увидела и пережила, ты должен уйти. Я не могу и не хочу больше вас видеть никогда. – Слезы уже застилали глаза.
– Хорошо, Ирина, я уйду, но будь уверена, обязательно вернусь. Ключи на полке.
– Скажи Лариса, такие сучки как ты, сразу рождаются, или становятся ими потом, от безделья и бесхарактерных мужей? – обратился он уже к жене.
Дверь захлопнулась, Ирина присела рядом с дверью и дала волю слезам. Обида и отчаяние сводили ее с ума, жизнь потеряла смысл. Сколько она просидела так, горько рыдая, она не знала. Громкий телефонный звонок не умолкал и заставил ее поднять трубку. – Это мог звонить отец.
– Да! – сказала она тихо в трубку, – да это я, – ответила она, все еще шмыгая носом.
– Это телеграф беспокоит, Вам пришла телеграмма по приему документов. Просят ответить, если не передумали.
– Нет, не передумала. Я в течение часа буду у вас, – утирая слезы, она пошла в ванну. «Я отправила документы, когда Сережка перестал звонить. Как же я обо всем забывала рядом с ним» – вспоминала Ирина свой необдуманный поступок.
В конце мая Ирина, действительно отправила документы в Якутию, на работу по договору в одном из местных отделений Стройбанка, теперь пришел ответ. «Вот и решение всех проблем. Поедем на Север» – подумала она, приводя себя в порядок. Открыла дверь балкона в спальне, где еще чувствовался запах чужих духов. Сдернула с кровати одеяло. Простынь, замененная ею перед отъездом, была девственно чиста. Сняв всю постель, она включила стиральную машину и стала переодеваться. По пути к телеграфу она все время думала – «Может, и не было никакой любви с его стороны? А что, если ему было просто удобно иметь под боком подружку? Сколько она его знает? Не полных семь месяцев. Нет! Он был искренним, ласковым, внимательным, заботливым, иначе за это время ложь или игра проявились. Она верила ему и готова была поехать за ним, но этот «сюрприз». Может, стоило поговорить, а не гнать его, дать, в конце концов, шанс до развода. В этом треугольнике я занимаю не очень почетное место. А если между ними, действительно ничего нет? Тогда, как и почему она оказалась в квартире? Неужели он был настолько пьян, что не отдавал себе отчета в поступках? Это еще хуже. Как же это все пережить? Как найти в себе силы справится со всем этим? Мне даже возвращаться в квартиру не хочется, где я была так счастлива и куда так спешила сегодня. Моя первая и последняя любовь, мой Сережка, такой родной и желанный, потерян во второй раз».
Уже через полчаса Ирина разговаривала по телефону с управляющим. Его интересовал один вопрос.
– Когда Вы сможете приехать Ирина Николаевна? – В трубке звучал приятный мужской голос.
– Как только оформлю перевод и бронирование квартиры, а это зависит от Вашего вызова – она успокоилась, и говорила ровным голосом.
– Мы все отправим спецсвязью, так будет быстрее. Сегодня же переговорю с Вашим начальством сверху, хорошо, что мы знакомы, и решу вопрос. Думаю, проблем не будет и, скорее всего, во вторник получите документы. Если возникнут проблемы с переводом, обязательно позвоните, запишите мой домашний номер телефона. Вопросы с багажом и бронированием решайте сами. Жить будете в нашей служебной квартире. Вопросы будут?
Вопросов не было, но свалилось столько дел, что голова шла кругом. Возвращаясь назад домой, по пути, Ирина зашла в паспортный стол, ЖЭУ и на почту – везде нужна была консультация. Позавтракав через силу, составила список предстоящих дел, он оказался настолько внушительным, что и за неделю не осилишь. С чего-то надо было начинать и Ирина начала с багажа. Пока «работала» голова, глаза были сухими, но подключались руки и на глаза наворачивались слезы. Вспомнив о стиральной машине, вода в которой уже остыла, закончила стирку. Достала с антресоли чемодан и большую дорожную сумку, сумка была армейская большая и прочная и определила им место в одном из кресел. Ее дорожная сумка была вне конкуренции и заняла место рядом. В ход пошли белые простыни, из которых Ирина шила мешки под посылки. Посылки не должны были превышать вес в 10кг. Это были ее вещи, обувь, без которых первое время можно было обойтись. Не коснись разбора вещей для переезда, Ирина бы еще долго не обратила внимания на наличие двух новых комплектов постельного белья, новых полотенец и новой фланелевой пижамы, которые лежали на самой верхней полке шкафа. Она не любила собирать большую стирку, и ей хватало белья и полотенец на смену, пижамы она не носила, предпочитая им ночные сорочки. «Может пригодиться на новом месте» – подумала она. Когда мешки были сшиты, она упаковала свою швейную машину в ее саквояж и непременно решила взять с собой. Машина была электрической, легкой и компактной, много чего «умела», заменяя Ирине, умеющей и любящей шить, магазины и ателье. Ей определили место в армейской сумке ровно посередине. Потом пришла мысль разложить диван и сложить вещи из списка на него, а рядом на полу поставить сумки, тем самым все будет перед глазами. Дело пошло быстрее и аккуратнее. Шубу и костюмы она уложила в чемодан, туда же легли блузки и белье. Разложив на полу кусок полиэтилена, сверху простынь, а еще сверху дубленку поставила саквояж с машиной и, застегнув пуговицы, бережно завязала концы простыни и обернула пленкой, возвратила машину на прежнее место. По одну сторону от машины поместила осеннее пальто в чехле, по другую лягут шторы после стирки. Пришла пора самого трудного и нудного дела, нужно было правильно зашить вручную посылки и написать на них адрес. На почте объяснили как, но делать это Ирине приходилось впервые. Часа два ушло на то чтобы три белых «подушки» килограмм по 8-9 выстроились в прихожей. Уставшая, но довольная, не раз зареванная, она сняла шторы, постирала, развесила их на лоджии и легла спать, забыв про ужин и душ. «Сергей не позвонил, хотя мог бы, не смотря на устроенную мной истерику» – думала она засыпая. Проснулась около семи, лежала минут пять, прислушиваясь к своим ощущениям и не ощутив ничего кроме грусти, успокоилась. На ежедневную пробежку желания не было. Выпив кофе с теперь уже «ненавистными», но все еще вкусными пирожными занялась дальше ревизией вещей. Телефон зазвонил около девяти часов. «Отец» – пронеслось в голове у Ирины.
