— Видишь, сколько пользы от знакомства со мной! — бизнесмен рассмеялся, бросая плащ прямо на диван в большой прихожей.
— Пойдем, ты устал, — женщина взяла его за руку и повела в гостиную, где был сервирован стол на двоих, горели свечи в старинном канделябре и звучала тихая музыка. Шторы были закрыты.
— Хорошо у тебя, — глядя на стол, произнес бизнесмен, — очень хорошо. Я без тебя тоже скучал. Смотрел на норвежцев, финнов, а думал о тебе. Думал, когда же вы, сволочи, наконец, скажете «да», подпишете бумаги и я сяду в самолет и улечу из вашего Осло.
— Там холодно? — спросила Маша.
— Честно говоря, я даже не обратил внимания, холодно там или тепло. Самолет, машина, отель, конференц-зал... Осмотреться времени не было.
— Понятно, — сказала женщина и, взяв пиджак, аккуратно повесила его на плечики.
* * *
Николай Михайлович Баневский был слишком занятым человеком, чтобы постоянно думать о своей безопасности. А зачем, собственно, беспокоиться о своей жизни, если у тебя есть специально обученные для этого люди, которым ты платишь очень большие деньги? Есть даже начальник службы безопасности, вот у него пусть и болит голова. Сам же Баневский о себе не думал. Он привык, что деньги в этой жизни решают все.
В последний раз покушение на него было совершено три года назад. В автомобиль подложили бомбу. Бог уберег тогда Баневского. Он задержался при выходе из офиса. Погибли партнер, сидевший в автомашине, и телохранитель. Как водится в наше время, ни убийц, ни заказчиков не нашли. Были предприняты меры по усилению безопасности: наняты новые люди, профессионалы, лучшие из лучших. И Баневский успокоился, расслабился. А зря. Где большие деньги, там и желание эти деньги поделить, присвоить себе, забрать, перехватить инициативу. За ним уже давно следили, очень аккуратно, чисто, тихо, даже профессионалы из службы безопасности слежки не замечали.
Когда серебристый «мерседес» и джип с охраной отъехали от подъезда дома, в котором жила любовница рыбного магната, мужчина в красном «фольксвагене», стоявшем в углу двора, вытащил из кармана кожаной куртки блокнот, сделал пометку гелевой ручкой, затем вышел из машины, пересек по диагонали двор, на несколько мгновений задержался у мусорных контейнеров. Потом подошел к бетонной стене, отделяющей соседний двор, взобрался на деревянный ящик и легко перескочил через стену, даже не испачкав при этом одежды. Красный «фольксваген» стоял в пятнадцати шагах от подъезда, в котором жила Маша Караваева — расстояние, с которого легко произвести прицельный выстрел.
Утром следующего дня Николай Михайлович принял душ, выпил чашку крепкого черного кофе, съел два бутерброда, почистил зубы. Маша подала ему пиджак.
— Ты такая заботливая, Маша! — сказал Баневский, целуя ее в губы.
— Мы сегодня увидимся? — спросила она с надеждой в голосе.
— Обязательно, — ответил Баневский.
— У меня такое чувство, что ради встречи со мной ты теряешь большие деньги.
— Ты хочешь знать сколько? — засмеялся мужчина.
— Нет.
— Хочешь, я же вижу! Каждому интересно узнать, сколько он стоит.
— Мое общество не требует жертв. Я не то имела в виду.
— Сегодня, если я приеду к тебе до полуночи, то потеряю около ста тысяч долларов. Мне придется отменить деловой ужин с владельцем склада-холодильника, сделка с ним снизила бы мои расходы.
— Не отменяй встречу ради меня.
— Я ее отменяю ради себя. Должен же я когда-то жить?
— Ты редко отдыхаешь. Но без работы, без своего дела ты тоже не сможешь жить.
— У меня две встречи во второй половине дня и совещание — в первой. Сейчас я прямо на него и еду.
— Важное совещание?
— Чрезвычайно важное, — сказал Баневский. — По норвежским договорам.
— Успехов тебе.
Во двор въехал серебристый «мерседес». Джипа с охраной не было, Баневский не любил светиться при встречах с Машей, ему не нравилось, когда во двор к любовнице, кроме «мерседеса», приезжал огромный джип с пятью охранниками.
Николай Михайлович защелкнул браслет часов и взглянул на циферблат. Половина девятого, на девять было назначено совещание.
— Все, родная, — сказал он, — до встречи. Они торопливо поцеловались.
Баневский в плаще, с пустыми руками — документы вчера были отданы заместителю — подошел к двери. Маша открыла, послала воздушный поцелуй. Баневский оказался на площадке. Его уже ждал охранник. Он поздоровался с боссом. Кабина лифта была пуста.
— Прошу, — произнес охранник.
Баневский вошел в лифт. Охранник оглянулся и вошел следом. Нажатие кнопки — и лифт медленно заскользил вниз.
С шести часов утра на заднем сиденье красного «фольксвагена», стоявшего недалеко от подъезда, сидел мужчина в серой куртке и такой же серой кепке. Он следил за двором и подъездом, видел, как въехал серебристый «мерседес» с круглыми выпученными фарами, тяжелый и в то же время элегантный, как огромная рыба, быстрая и мощная. Видел и двух охранников, один из которых остался на крыльце, второй поднялся наверх. Секундная стрелка дешевых механических часов на мощном запястье мужчины в «фольксвагене» медленно двигалась по кругу.
— Ну пора, — тихо сказал он сам себе, поправляя тонкие кожаные перчатки и одергивая манжеты куртки.
Он выбрался из машины, надвинул кепку на глаза. По двору шел грузный толстяк в спортивной куртке на теплой подстежке, лыжной шапочке и дорогих кроссовках. Он вел на поводке такого же огромного, как сам, ротвейлера. Пес уже нагулялся, но домой идти не хотел, тряс головой, моргал красными злыми глазами, скалил клыки.
— Лорд, Лорд, — дергая за поводок-цепочку, повторял мужчина, — успокойся, утихомирься. Котов сегодня нет, сегодня не твой день.
Лорд рычал, словно понимал, о чем говорит хозяин. Вчера он загрыз кота на утренней прогулке, бездомного подвального кота. Это развлекло и ротвейлера, и его хозяина. Сегодня же им не повезло: у мусорных контейнеров суетились лишь воробьи и голуби.
Один их телохранителей стоял на крыльце у железной двери с электронным замком. Водитель «мерседеса» протирал белоснежной салфеткой лобовое стекло изнутри. Ротвейлер и его хозяин вперевалку пересекли двор. Мужчина в серой куртке и кепке, держа руки в карманах, двигался по тротуару, поглядывая на ботинки, словно опасаясь, что сейчас наступит на шнурок.
Кабина лифта замерла на первом этаже. Охранник вышел на площадку, бросил по сторонам взгляд, затем кивком головы дал понять хозяину, что тот тоже может выходить. Идя в двух шагах позади охранника босс улыбался: еще были свежи впечатления от ночи, проведенной в постели с Машей.
Охранник толкнул рукой дверь, придержал ее, давая возможность хозяину первым выйти на крыльцо. Водитель, стоявший у двери, тоже посмотрел по сторонам, задержал взгляд на мужчине с ротвейлером и мужчине в серой куртке с развязавшимся шнурком. Баневский вышел на крыльцо, взглянул в небо, втянул носом свежий воздух. Его ноздри затрепетали, на губах сияла все та же беспечная улыбка.
