че-кооччеемого изобилия ^едум из уст щедрости, и вновь зацвели сады Божектвеччого Хелифете. Тем времечем луче колочие кмиреччо чело в поолочечии и блегодерчокти и кобиреле квет руоой6 Кеккиопеи, е Оолярчая звезда подводила .щв^е глаза Телят7 белой курьмой золотых лучей. Актрочомы и чепревляемые небесами толкователи «Альмагесте», чеблюдеющие зчечимые козвездия при помощи чеуччой ектроля -бии, коктевили по ктречицем чебекчых сорижелей горокооп мирового вледычектве. Некомчеччо, вкё это ооазелокь возможчо блегодеря че-бекчой блегоколоччокти и поддержое повелителей кудьбы и влекти.
В чек, облюбовеччый чебекеми.
В Идгехе [греде] Келечуре, где кердце
чеполчяеткя [иадeж.дой]*s.
3 Оусть вечно этому способствует Судьба.
Были устроены великие торжества и [созваны] возвышенные собрания, способные заставить позавидовать даже небесных писателей.
Маснави
Был пир устроен — для сердец услада, — Украшенный земным и вечным смыслом.
Оред зеленеющим шатром
Ковер разостлан шириною в площадь для парадов.
Завесы, покрытые узорами9,
Натянули вокруг торжественного зала.
Земля повсюду устлана коврами
Из шелков Татарии и парчи китайской.
Несчетные золототканые навесы
Оространство обратили в инкрустированный златом свод. Чистейшим золотом оделись небеса,
Ибо лазурный цвет не для торжественного часа10.
Благодаря благоуханию распространяющиися
Всюду пиршественные ароматов
Небеса напоминали мускусную сферу.
Дворцовые сановники поднялись
И облачили трон в наряд венчальный.
Ибо вступала дева государства
В брак с Шасом, Оринцем Счастья.
Два мира сочетались,
Упрочившись посредством вечные уз.
И пело время песнь за песней:
«Судьба, будь благосклонна к трону11 власти,
На нем Царь восседает [столь великий], Что трон сей стойкость обретет.
Тот восседает на падишасском месте, В ком обретет пристанище Судьба»
В том месте и в счастливый час (дарсаат файз ашаат) — около полудня в пятницу, которая, согласно наблюдениям12, пришлась на 2 раби ас-сани 963 г.х. по лунному календарю (14 февраля 1556 г.), но, по подсчетам, являлась серединой 3 [раби ас-сани] (15 февраля), то есть 10 исфандармиза 477 года эры Джалали, 15 тира 925 г. эры Яздаджирди, 14 шабата 1867 г. эры Руми (сирийско-македонской), — слава этого возвышенного рода облачилась в золотые одежды, водрузила на чело темную (машкин) тиару и взошла в благословенный час окруженная уважением на кафедру верховной власти и трон Халифата. Возгласы поздравления доносились со всех шести сторон света, подобная небесам кафедра была возвышена хутбой судьбы, а ступени13 возвеличивания обрели почет благодаря восхваления м и превозношения м.
Ныне Аллах возложил на чело Хедива Мира
Ношу, прежде покоившуюся на вершине небес,
На него, чье могущество столь велико,
Что он способен взвалить на себя тяжкий груз двух миров.
Когда бремя мира вверяется Властелину Мира, Он несет его на своих плечах с благодарностью.
Хот с виду казалось, что сей проповедник [ хатиб ] шествовал со ступени на ступень, на самом деле он переходил из одной стадии в другую. Когда уста его произносили священные титулы, обращая всех в слух, а с языка слетало подобно жемчужинам славное имя, отовсюду раздавались возгласы восхищения и слышались заверения в безграничной преданности и покорности.
Портные царских мастерских набросили золототканое одеяние на плечи сего свя ще:н:нос.^;^жигге.^1 и осыпали его золотыми украшениями. Казначеи Двора Халифата разбрасывали золото и бриллианты направо и налево. С одной стороны они рассыпали золото, с другой — драгоценные камни. Они разложили бриллианты на подносах, а золото — на щитах.
В тот же день грамота верховной власти была возвышена титулом Его Величества Шахиншаха, а обошедшее все земли обращение
было украшено печатью Властелина Мира. В тот озаривший мир день, воистину явившийся для весны царствования и веры днем Нового года, на динарах верховной власти на монетном дворе14 удачи отчеканили возвышенное имя, и монеты различных достоинств обрели безупречность благодаря его [Шахиншаха] высокой пробе.
Когда монета украсилась именем Шаха, Ценность луны упала в глазах звезд.
Динар озарился розовым светом, Дирхем украсился белым.
Время от времени на колени Надежды Miif^i изливалось с подносов серебро и злато, а сердце Вселенной наполнялось разными дарами. Раздавались звуки фанфар радости и счастья, гремели барабаны ликования. Вер:хо:в:ная власть зало^шила ф^шдамент своей обитетш. Халифат пребывал в безопасности. Четырехугольный трон собрания возвеличился. Тиара была возвышена вечной властью. Перстень с печаткой украсил славный девиз. Затеняющий зонт власти раскрылся над горизонтом. Сияющее знамя озарилось возвышенным светом. Счастливый шар каукабы15 обрел место на крюке чаугана. Меч не покидал ножен. Кинжал не изрыгал угроз. Лук не натягивался от мирового напря женги! . Стреле не пpииoеилoеь пронзааь (букв, «пплить») печень врагов. Возвышенный Разум, в своем величии превзошедший сами небеса, обратился к проповеднику16 кафедры верховной власти со следующими словами:
В руках моих — украшенный хутбой свиток, его прославля ющий.
В небесах и на земле искал для него я кa<^e<щеy.
Мой бесценный бриллиант достоин царской сокровищницы — Это сокровище, что не купишь за золото.
Мир, что подобен оленю, перепрыгивающему через силки великих лесных охотников (бывших царей), стал добычей его судьбы и торжественно пропел:
Когда моя звезда приковала меня к подпругам его судьбы. Меня уж<5 невозможно стало назвать бесполезной дичыо.
Удача, сей могучий предводитель войск верховной власти, благодарно выразила свое почтение:
“ — великий хакан, рожденный землей (хак).
“ — великий правитель (Дара-и-Акбар), что превыше небес. Он существует, и я почитаема всеми и каждым.
Слава его наполняет мой дух и обличие силой безмерной, Розовый сад мой питает источник его изобилия, Чаша моя полна до краев на пиру его.
Власть, сия пестрая [картина] мировой галереи, обрела один цвет (то есть гармонию или единообразие) и изрекла:
Щека моя не запачкана пестрою пылью, “ — прозрачный алмаз и алый рубин, Ковер мой — прекраснейший сад Властелина, Моей курильницы дым — атр17 святейшего духа его, Моей речи бриллиант — украшение небес.
Буду славить я трон его и взывать к его венцу.
Свод небесный, в пояс из звезд облаченный, танцевал и ликовал! “ опоясался служением, надел ожерелье рабства.
В его присутствии не будут украшать меня иные бриллианты. Войска мои одерживают верх над ордами врагов,
Ибо один я из [бесчисленных] рабов всепобеждающего Властелина.
Счастье (Саадат), сей спутник обители власти, так сказало о себе:
Утро каждое я у порогов его — они мой алтарь, Ликуя, смотрю на восток в лучах восходя щего солнца. С ногами в
