он высокий и худощавый, но у него телосложение, как у Мэтта, и, вероятно, скоро он будет намного крупнее. Нат вздёрнул подбородок. В серых глазах клубился страх.
— Ну?
— Джори может остаться.
Нат выдохнул.
— Хорошо. Это хорошо.
Мэтт покачал головой. Сердце бешено колотилось, и он попытался его замедлить, чтобы вновь не блевануть.
— Может, да, а может, нет. Если кто-то из нас провалится на тренировке или миссии, мы все четверо умрём.
Нат дёрнулся, нахмурился, затем склонил голову на бок и кивнул.
— Ладно.
— Ладно? — У Мэтта загорелись лёгкие, и он вскочил. — Что в этом ладного?
— У нас есть лишь семья. Если кто-то из нас умрёт, я тоже не хочу жить. — Нат улыбнулся. — Кроме того, мы сероглазые братья. Пусть без фамилий, но всё же братья, и мы не собираемся помирать.
— Нормально скажи, — отрезал Мэтт.
Нат выпрямился.
— Умирать. Мы не собираемся умирать. Извини.
Мэтт закрыл глаза. У него болело всё. И сейчас не время переживать о фамилиях. Когда-нибудь придёт день их освобождения, тогда они и выберут себе полные имена.
— Больше здесь ничего ладного нет. — У него сел голос, и дальше Мэтт хрипел: — Я стану тренировать вас, и тебя в том числе, пока вы меня не возненавидите. — Эта мысль пугала его сильнее, чем смерть от рук командира. Всё, что у него было — его братья.
— Мы тебя не возненавидим, — Нат схватил его за руку. — Я доверяю тебе, Мэтти. Ты лучше командира.
Господи. Слепую веру Натана было так же трудно принять, как не испорченность Джори или надежду Шейна. Но Мэтт изучал психологию последние несколько лет и понимал, Натану нужно верить. Если Нат уверен в непобедимости Мэтта, то может спать ночами, хотя бы пару часов. Ответственность огромным камнем легла на плечи Мэтту, а от желания сбежать комната перед глазами сузилась до размера норы. Но он не беглец и не оставит своих братьев.
— Нат, я не позволю, чтобы с тобой что-то стряслось. Обещаю. Нас четверо… И никто больше не окажется один. Никогда.
— Никогда, — повторил Нат, который в этот момент казался даже выше
— Командир выяснил что-то про наши сверхспособности? — спросил Мэтт, просчитывая в уме планы и возможное будущее для семьи.
— Нет. Он знает лишь, что мы видим и слышим лучше большинства людей. Большего я не говорил ни ему, ни доктор Медисон.
— Хорошо. Мы ничего им не дадим знать. — Что может привести их к смерти, если командир узнает про скрытые таланты. Из-за того, что командир едва не отослал Джори, записал себя в список врагов Мэтта. Больше не будет надежды на дружелюбие… Мир Мэтта должен быть совершенным, или он погубит Мэтта.
Нат кивнул.
— Я ничего не скажу командиру, и мы будем тренировать Шейна и Джори, сделаем из них настоящих бойцов. Когда-нибудь мы выберемся отсюда.
Мэтт вздохнул. Он изо всех сил постарается освободить братьев, но будет трудно. Его желудок свело.
— Мне нужна твоя помощь.
Нат выпятил грудь.
— Что угодно.
Мэтт потер подбородок. В голове прояснилось, а тело расслабилось, когда сложилась общая картина плана.
— Я буду давить на них, и тренировать, а ты — защищать. Если я буду заходить слишком далеко, ты меня притормозишь.
Нат помрачнел, его глаза стали темнее, сейчас он казался старше своих лет.
— А в нашей жизни можно зайти слишком далеко?
— Вероятно, нет. — Мэтт засучил рукава, перечисляя в голове все упражнения, которые нужно отработать до отбоя. — Полагаю, придётся выяснить.
Глава 1
Наши дни
Колотые раны болят сильнее пулевых. Присев на асфальт, Мэтт Дин прислонился спиной к кирпичному зданию и начал изучать пустующий темный переулок. Мусорные баки выстроились у дверных проемов ныне закрытых предприятий. И здесь пахло жимолостью. В каком переулке могло пахнуть жимолостью?
Два дня назад его полоснули ножом в Далласе, и пришлось убираться как можно быстрее от того, что вскоре стало местом преступления. Скобы, которыми он стянул рану, выпали после поездки по неровным дорогам, и теперь футболка промокала в крови. Надо вновь стянуть рану.
Двое мужчин, напавших на него в Техасе, больше не смогут ни то, чтобы на кого-то напасть, но и вновь сделать вдох. А двое других, вероятно, будут молить о смерти, когда очнутся. Как они, чёрт подери, нашли его?
Телефон разбился в драке, и Мэтту ничего не оставалось, кроме как продолжить задание, сесть на мотоцикл и уехать за три штата. Подальше.
Надо вломиться в один из бизнес-центров и позвонить братьям.
Он отряхнул кожаную куртку и посмотрел на испорченную футболку.
В нескольких ярдах от него отворилась дверь. Мэтт замер, а затем потянулся к ножу в ботинке. Два часа ночи, никто не стал бы лазить по переулкам.
— Юджин? — донёсся женский голос. От этого голоса по спине Мэтта побежали мурашки. Голоса сексуального, но расстроенного. А тенор обещал страстные ночи. У Мэтта всегда была слабость к женщинам с хрипотцой в голосе. Поэтому он повернулся на звук, и в лунном свете женщину, одетую в костюм для йоги, а её волосы цвета красного дерева были стянуты в узел. Проклятье, он бы хотел распустить всю эту тяжёлую массу. Женщина крошечная, но подтянутая, напоминавшая милую статуэтку, которую Мэтт видел в одном магазине. Женственная и загадочная.
Должно быть, он потерял слишком много крови.
— Юджин, — вновь крикнула женщина, бедром удерживая дверь. Она посмотрела в переулок, стоя настороже. — Хватит уже гулять, меня раздражает твоё свободолюбие.
Кто блин этот Юджин? Через пару секунд женщина заметила Мэтта, а у него уже не осталось сил драться с загадочным Юджином. Раздражение пронеслось по телу от внезапного, хотя и симпатичного, объекта отвлечения. Сейчас ему меньше всего нужны свидетели и расспросы.
Женщина ахнула, заметив его. Милые зелёные глаза округлились, а сердце заколотилось так сильно, что Мэтт мог расслышать каждый удар.
Отлично. Теперь она кинется в дом и вызовет полицию.
Вот только она так не сделала.
Женщина подбежала к нему и упала на колени.
— Господи, вы ранены. — Она несколько раз сглотнула и отстранилась. Цвет её глаз напоминал изумруд, который Мэтт несколько лет назад на задании украл у колумбийского наркобарона. — Я вызову скорую.
От удивления он на пару секунд оцепенел. Она хочет ему помочь? Зачем? Прищурившись, он схватил женщину за руку, только аккуратно, чтобы не сломать её хрупкие кости.
— Со мной всё хорошо. — Облокотившись другой рукой о стену, он встал и помог подняться женщине. — Хотя не отказался бы от аспирина.
Она подняла — высоко подняла — взгляд на его лицо.
