полноценная регенерация, и магические потоки восстановились. Мне остаётся только ждать, когда мой бездонный резерв наполнится силой сам. Жаль, использовать её на саморегенерацию так, как это делает обычная нечисть, я не могу.
Мы обсудили отдельные моменты моего преображения, и я отправился закупать всё необходимое для нового статуса. Повезло, что до рынка и всех остальных благ цивилизации было, как говорится, “рукой подать”. Чтобы не тратить магический резерв, воспользовался стационарным порталом в город. Подготовка к нашей с ректором затее не заняла у меня много времени.
Спустя день я обосновался в отдельной комнате мужского общежития Академии Темнейшего Черепа и отправился на первую свою лекцию. По предварительной договорённости с ректором преподаватель фамильярологии опоздает, и у меня будет время, если не подружиться, то хотя бы присмотреться к подозрительным подружкам: Ораэле и Бесиль.
Я не сентиментален, поэтому сейчас, проходя под арочными сводами коридора, был безучастен. Меня не трогали ни внушительность старинных коридоров, ни древние украшения стен, ни доносившийся гул голосов из-за массивной двустворчатой двери нужной мне аудитории. Войдя, окинул взглядом аудиторию и с любопытством рассматривающих меня юных некромантов. Решил, что неплохо бы представиться.
– Пасмурного утра! А я вот тоже на первый курс поступил. С опозданием, но поступил, – мысленно усмехнувшись, сказал я.
Ага, с небольшим таким опозданием. Лет в триста, если учитывать и то, сколько провалялся трупиком в замогильных землях. Однако, знать им это было не положено. Я снова студент. Правда необычный.
Только хотел назвать своё имя, которое решили не менять, всё равно никто не поверит в то, что древний Чёрный Дракон учится среди адептов, как меня перебил излишне самоуверенный парень. Поигрывая перекаченными мышцами на руках, он с насмешкой произнес:
– Ты из какой могилы выполз, задохлик?!
Адепты заржали. Как же ты прав, некромант. Именно оттуда я и выполз. Именно оттуда. Его слова скорее позабавили, чем обидели.
– Меня зовут Арьер, можно просто Ар, – проговорил, игнорируя выпад в свой адрес. Не добившись своей цели, юморист замолчал.
А вот невысокий, сверх меры упитанный сосед Большого Бицепса елейным писклявым голоском произнёс:
– Смотрите-ка, родители этого задохлика назвали его в честь легендарного Арьера Гарда, великого Чёрного Дракона. Да только кормили, видать, слишком плохо. От сквозняка даже шатается.
Снова раздался дружный смех, но мне было безразлично, пусть пока зубоскалят. Я двинулся к своей цели – второму ряду, где сидели миниатюрная кудрявая блондинка и та самая куколка с роскошными формами и копной каштановых волос.
– Здесь не занято? – поинтересовался у подружек, подойдя к пустующему возле них месту. Не обращая внимания на пристальные взгляды окружающих, в которых читались удивление, интерес и конечно же злоба.
Мне ответила Ораэла:
– Приземляйся, если не боишься сидеть с нами. У нас, как бы это сказать, есть некоторые разногласия с отдельно взятыми инфантильными индивидумами, мнящими себя если не властителями мира, то как минимум, его приспешниками.
Я пристроился рядом.
– Мое первое впечатление полностью совпадает с твоим, – сказал и подмигнул кудрявой златовласке.
Я завел с соседками ничего не значащий разговор о том, что весна в этом году ранняя.
Краем глаза приметил, что качок поднялся и пробасил:
– Пересяду-ка поближе к девочкам, уж больно хороши куколки.
Ухмыльнувшись, подхватил лавку, рассчитанную на четверых адептов, и поднял её над головами студентов. Двинулся хам прямиком к нам и, оказавшись рядом, стал опускать свою ценную ношу целенаправленно на наши спины.
Двигаться с молниеносной скоростью мне позволяла двуипостасная природа. Вот и сейчас я встал и подошёл к несущему угрозу типу так быстро, что тот от неожиданности захлопал ресницами как девчонка. Перехватил лавку из его рук и поставил в проходе, прижав ногой, чтобы не съехала вниз по ступеням.
– Кататься с горки на санках любишь? – спросил, прищурившись.
– Да, – опешив, пробасил Большой Бицепс.
– Ну, тогда катись отсюда!
И я толкнул его так, чтобы он оседлал лавку, а после придал ускорения, пнув псевдо-санки.
Адепт с грохотом покатился вниз по ступеням. Ну как покатился, скорее уж поскакал верхом, словно оседлал бешеного зомби.
Как он ругался! Цензурными в его речи были только предлоги и союзы.
Я накрыл наш стол и пространство вокруг защитным звуконепроницаемым куполом.
– Леди, прошу простить этого невоспитанного молодого человека. Вашего слуха коснулась неподобающая речь, – сказал и сделал поклон с места. Кажется перестарался, потому как Ораэла хихикнула:
– Тебе только кружевного жабо и ажурных митенок не хватает! Настоящий придворный аристократ!
И тут впервые подала голос янтарноглазая куколка:
– Ещё бы сделал свой купол непрозрачным… Сил нет на эти рожи смотреть.
В это время Большой Бицепс, взбежав по ступенькам, успел как раз смешно расплющить свой длинный нос о невидимую преграду. Он продолжал ругаться, шевеля губами, словно рыба, хватающая воздух, и дубасить своими кулачищами по преграде.
Я начертил на куполе руны непрозрачности и настраиваемой по моему воображению иллюзии, легкими, точными и красивыми движениями рук. Теперь над нами было ночное небо с манящими далёкими звёздами. А сами мы сидели за грубо сколоченным из брёвен столом на немного выбивавшимися из общей атмосферы мягких креслах. Перед нами весело горел приличных размеров костёр. Треск горящих брёвен, шелест травы и лёгкое дуновение ветерка. Романтика.
Я скосил глаза на Бесиль. Но ледяную куколку мои старания не тронули. Она была задумчиво грустна. Смотрела на звёзды, словно родилась на одной из них и теперь тосковала по дому.
– Вау! Потрясающе! – в восхищении захлопала в ладоши Ораэла. В ее глазах весело заплясали отблески костра. Она встала из-за стола и подошла ближе к огню, а затем обвела рукой пространство, уточнив: – а нас не накажет преподаватель за эту прихоть?
– Я поставил магдатчик движения, и когда преподаватель подойдёт к двери, то почувствую и всю магию развею.
Тут немного слукавил, новым знакомым незачем знать о том, что преподаватель фамильярологии без моего условного сигнала не придёт на лекцию.
Ночь и костёр я выбрал не случайно. Такой антураж должен был разговорить собеседниц, и я не прогадал. Через некоторое время мы уже болтали, что называется “за жизнь”.
Ора осталась возле пламени. Она взяла длинную палку и ворошила ею в костре, с восторгом наблюдая за поднимающимися снопами искр.
Разговор шел неспешно, сам не заметил, когда его тема перетекла на то, что все мужики – парнокопытные животные. Чтобы разрядить обстановку, протянул руки и обхватил холодные пальцы Бесиль. Она вздрогнула, а я успокаивающе прошептал:
– Разреши
