майор Рэмбо. Не знаю, что там за факторы такие, но ему виднее, наверное.
Здесь стоит сказать, кто такой Виктран. Если вкратце — он бог. Точнее «богоподобный», авантюрист, некогда раскачавшийся до гомерической мощи и перешедший в силу этого на новый уровень существования. И да, коли уж речь зашла: законы этого их мироздания очень конкретно напоминают механику какой-нибудь многопользовательской фэнтези-игрушки. Рождаются у них иногда особые люди, способные усваивать опыт от убийства монстров и конвертировать его в свои характеристики и умения. То есть, те самые авантюристы. У авантюристов, как положено, есть уровни и разные врождённые классы. Вот чего нет — так это бездонного инвентаря и интерфейса, из за чего пожитки им приходится таскать на своём горбу, а количество опыта до следующего уровня прикидывать на кукишах. Плюс, монстрариум здесь весьма бедный и ограничен сугубо теми самыми големами различных модификаций. То есть, мочить-то авантюристы технически могут не только их, но никакого опыта от этого они не получат.
Что до целей, с которыми Вик вознамерился отправить меня во всё это поиграться, то распространяться о них он не стал. И объяснил это тем, что для успеха дела крайне важно, чтобы я узнал всё строго в нужное время и, в идеале, сам. Понятно, что с такими вводными дело начало казаться донельзя мутным, и у меня поначалу возникло конкретное нежелание в это ввязываться. На что Вик предложил мне по завершению миссии выбрать любую награду, вплоть до персонального райского мини-мирка. И ещё он пообещал обеспечить мне относительно комфортный старт. Для чего и подсадил в моё сознание некий на тот момент непонятный мне источник тех самых знаний и навыков высокоуровневого паладина. С такими дополнениями я согласился. К тому же, делать мне всё равно было больше нечего, разве что развоплотиться обратно, а я оригинальный от этого всё едино ничего не терял.
Вот только сначала надо было научиться пользоваться дарованным мне читом, а с этим вышел затык. Мне никак не удавалось пробудить эти способности, я просто не понимал, как это сделать. От Виктрана же советов было, если по сути, всего два: тренировки и медитации, медитации и тренировки, смыть и повторить. Наверное, у него и самого не было какого-то готового действенного рецепта, всё же, подобных мне кадавров, по его словам, раньше не водилось. Так что оставался только долгий и тернистый путь научного тыка.
Который на этот раз, похоже, всё-таки начал приносить долгожданные плоды. Возможно, потому, что я наконец научился действительно медитировать, а не просто пялиться внутренним взором в пустоту, аки баран на новые ворота. Как бы то ни было, в процессе медитации я что-то почувствовал. Некую силу, вроде разрядов статического электричества, которые, однако, не доставляли мне никаких неприятных ощущений, а напоминали скорее микро-порывы в меру свежего ветра в неоновых искрах. Звучит малость ку-ку, но с ощущениями от паранормальных энергий, как я впоследствии убедился, оно всегда так. Оно реально чувствуется, как всякие там зелёные на вкус наждачно-карамельные лучи бетонной юриспруденции, или что-то типа того. Подозреваю, что пациент с шизофазией в попытке описать такой опыт начнёт говорить нормально.
Некоторое время мне потребовалось, чтобы к обнаруженной силе приспособиться. Осознать, что она не морок, соткавшийся из моего желания разглядеть уже хоть что-нибудь, и растворяться в небытии от первого же неосторожного чиха не собирается. Открыть, что она отзывается на мои мысли и следует им. Что это в общем-то — часть меня, которая теперь, когда я узнал о её существовании, никуда уже от меня не денется.
— Кажется, я нашёл, — сказал я, открывая глаза. Виктран посмотрел на меня с некоторым скепсисом, мол, опять торопишь события. Однако, всё же молча кивнул в сторону голема, предлагая мне наглядно всё продемонстрировать.
Я встал на ноги и поднял меч в классической для катаны позиции, знакомой мне, справедливости ради, больше по аниме, нежели из хоть какого-то боевого опыта. То есть, меч в две руки вертикально перед собой, взгляд решительный, морда кирпичом, а что с этим делать дальше — не очень ясно. Разве что новооткрытая сила уже по ситуации подскажет?
Голем истолковал мою стойку вполне однозначно и двинулся навстречу. Что было, признаюсь, страшновато. Не в плане очередного избиения твердой деревяшкой, будто в первый раз, в конце концов. Скорее нервировало незнание, что конкретно мне стоит делать, вкупе с нежеланием опять облажаться. Не сейчас. Не на этот раз, когда я наконец начал что-то усваивать — вот только знать бы ещё, что именно. Впрочем, а нужно ли было знать? Виктран же говорил, что мне не следует биться с големом самому. Не следует думать, что сделать следующим. Просто довериться своей силе, которая намного лучше меня знает, как быть.
В этом, пожалуй, было что-то не столько даже джедайское, сколько конкретно религиозное, и это смущало меня донельзя. Но вариантов лучше всё едино не было. Оставалось только действовать по наитию, не сомневаясь. И потому я интуитивно вновь закрылся от удара справа.
Полной чушью оказалась эта интуиция, поскольку голем решил для разнообразия рубануть сверху. Однако, ноги будто сами собой понесли меня в сторону, и меч прошёл мимо. С запозданием я выставил верхний блок — и едва не пропустил удар справа, от которого ушёл шагом назад, исполненным, опять же, помимо воли.
В том же духе развивался весь последующий бой, скатившийся в какое-то шапито. Всё, что я пытался исполнить мечом, будь то блок, или попытка атаки, стабильно оборачивалось лажей, и лишь та самая сила не давала мне в очередной раз проиграть, каждый раз выводя из-под вполне заслуженного воздаяния за криворукость. Достать меня у голема не получалось, но и только. Складывалось ощущение, что деревяшка в моих руках силе чем-то не нравилась, отчего последняя наотрез отказывалась их направлять. И полагать такой расклад ничейным было бы изрядно самонадеянно. Голем, в отличие от меня, не уставал. Я же мог рано или поздно накосячить так, что никакая сила уже не помогла бы мне уклониться.
По сути дела, это и произошло, когда в попытке изобразить контратаку я потерял меч. И увернуться от удара, под который я тем самым себя подставил, мне даже в теории не могла помочь никакая сила.
Вот только она и не стала. Вместо этого моё тело вдруг рванулось вперёд и залепило кулаком голему в голову. Что было больновато, вообще говоря. Но и голем оказался несколько более хрупким, чем от него ожидалось. Забрало, заменявшее конструкту лицо, пересекла крупная трещина, и где-то
