Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
только Исправник изучал их, чтобы противостоять, если мир снова покатится в бездну.
Пока одна часть сознания Исправника составляла отчет о посещении Второго смотрителя, а другая размышляла о проблемах прошлого и будущего, на периферии возникла мысль, что «Я занят» — не ответ для бездушного создания, каким был восьминог. Требовалась конкретика: «Иду», «Приду позже, когда закончу срочные дела», «Сообщи, что не приду по такой-то причине».
Восьминог ждал. Возможно, он знает больше, чем ему поручено передать.
— Что-то случилось?
— Убийство.
До сегодняшнего дня слово «убийство» стояло в том же ряду, что «обида», «восторг», «стыд», «гнев», «раздражение», «любовь», «страх» и другие. Нечто невозможное. Слово из истории. Исправник хорошо знал историю. Она переполнена чувствами. Древнее зло вернулось.
— Кого убили?
— Их, убитых, двое.
Отныне мысль, возникшая первой, о несчастном случае, останется в качестве второстепенной версии. Двойное убийство — свидетельство, что дело приобрело серьезный оборот. Окажись гибель двух человек следствием случайности или природного катаклизма, Отец Настоятель не послал бы за Исправником. Произошло нечто, что впервые в истории потребовало настоящего расследования.
Исправник повторил вопрос:
— Кого убили?
— У Шестого нет информации. Найдены трупы. Есть подозрение, что один из убитых — чужак, и, возможно, чужаками были те, кто их убил. По этому поводу Отец Настоятель вызывает господина Исправника в Новый Иерусалим.
— Еду немедленно.
Восьминог преклонил передние колени. Исправник влез в седло, и, едва ноги закрепились на жестких боках, живой транспорт помчался вперед.
Двуногость — принадлежность к созданиям «по образу и подобию Творца», как сказано в преданиях. Передвигаться неудобно, но сила двуногих не в скорости и не в физической силе. Только двуногие мыслят по-настоящему, именно по образу и подобию Творца.
Периодически около лица мелькали ветви, восьминог с огромной скоростью несся, лавируя мимо деревьев, перешагивая небольшие кусты и ломая собой верхушки высоких. Речки и озерца он перепрыгивал или перебегал вброд. Для дикой местности, изобилующей возвышениями и провалами, выставленные в стороны изогнутые ноги подходили идеально, с прямого пути восьминог сворачивал только на топях и для обхода скал. Блики заходящего солнца сверкали на гладкой попоне, сделанной из того же защитного материала, что и плащи Высших.
Исправник смотрел вперед и думал. Сразу два невозможных события: убийство и чужаки. Человек не может убить. А если в деле замешаны чужаки, возникает вопрос: люди ли они?
Они люди, это легко доказать логически. Упомянув о чужаках, восьминог сказал, что совершено убийство. Слово «убийство» применимо только к человеку. Восьминог говорит только то, что ему поручили сказать.
К делу надо подходить без категоричности. Пусть вопрос звучит так: может ли человек совершить преступление? Теоретически — да. В свободном обществе свободная личность имеет право поступать в соответствии с собственными желаниями. Но что такое свободная личность?
Сначала следует определить, что такое личность и что такое свобода. Личность — субъект познания и объективного преобразования мира, то есть конкретный человек, обладающий сознанием и самосознанием, которые вместе называются душой. Восьминог и другие Низшие имеют сознание, но не обладают самосознанием, потому они бездушны. Бездушные существа не являются личностями, и, соответственно, у них нет свободы личности. Низшие свободны в том, чтобы сознательно подчиняться Высшим. Догмат о свободе как осознанной необходимости выведен в незапамятные времена именно для Низших.
Еще одно определение свободы: возможность поступать так, чтобы не мешать свободе других людей. «Свобода человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека» — такая формулировка большинством Высших приветствуется, но только теми, кто не умеет думать на несколько шагов вперед. Представим личность как точку, а свободу как шар вокруг личности. Шар состоит из возможностей поступать по собственным желаниям. Пока личность одинока, шар возможностей вокруг нее огромен, он, в сущности, не имеет границ. Но вот в видимом пространстве появляется вторая личность со своим шаром свободы. Две личности сближаются, в точке соприкосновения возможностей шары начинают исчезать, так как свобода каждого ограничивается свободой других людей. В момент, когда люди встретятся, объем их свободных действий сведется к нулю, поскольку шары займут пространства друг друга и взаимоуничтожатся.
Вывод: когда два человека окажутся рядом, их свобода обрастет многочисленными ограничениями, и люди перестанут быть свободными, поскольку ограниченная свобода — не свобода. Чем больше людей находится рядом с человеком, тем меньше у него свободы. По-настоящему свободен только одиночка, когда он живет вне общества и не имеет контактов с другими людьми. Но в таком случае свобода превращается в свою противоположность — в несвободу, в тюрьму, куда одиночка помещает себя сам, отсекая себя от других людей. В древности изгнание из общества считалось одним из самых страшных наказаний, хуже была только смерть.
Из посылок «Свободен только одиночка, живущий вне общества» и «Хуже изгнания только смерть» следует логическое заключение: хуже свободы только смерть.
Исправник поглядел по сторонам. Деревья втягивали листья, трава пригибалась к земле, на кустах закрывались огненные соцветия — ярко-оранжевые и алые лепестки складывались, запираясь в крепкие коконы. Насладившаяся жизнью растительность готовилась к ночному снегопаду. Лиловое небо фиолетовело, готовясь превратиться в бездонную черноту, его прочерчивали полосы метеоров. Две крупных луны, Желтая и Белая, лили студеный свет, другие не успели взойти, их вместе с проклюнувшимися звездами быстро заволокло тучами. Похолодало.
Судя по времени, проведенному в пути, Новый Иерусалим уже недалеко. Восьминог шел на максимальной скорости. До снега успеет.
Древние люди много спорили о свободе. Они декларировали свободу как возможность беспрепятственно выполнять какие-либо действия. Понятие свободы ввели в государстве настолько древнем, что даже на прежней Земле его называли древним. В Древней Греции свобода была понятием больше общественным, чем индивидуальным. Свободным считался тот, кто служил ради всеобщего блага. Эту идею развивал Платон, один из основоположников древней науки. Сартр писал, что свобода — способ бытия сознания, а Кант рассматривал свободу как независимость воли от принуждения со стороны чувственности. Ныне чувственность канула в прошлое, теперь люди абсолютно свободны.
Свобода — это отсутствие необходимости, принуждений или ограничений в выборе или действии, это воля человека поступать так, как он желает. Но если свободу проявлять безгранично, то наступает ответственность за последствия своих действий. Возникает логическая цепочка замкнутого цикла: свобода порождает ответственность, ответственность ограничивает свободу. Чем больше свободы, тем выше ответственность и, соответственно, тем больше ограничений, то есть несвободы. Получается, что свобода — понятие эфемерное, умозрительное, оно никак не относится к реальной жизни. Стоило задуматься о свободе, и логика приводила к пониманию, что свобода тождественна несвободе: своим появлением свобода ведет к ограничениям, взаимно увеличиваясь
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
