самогон только помогал хоть как-то обезболить охрипшую глотку.
– Сколько еще ожидается партий?
– Бернье и Густав шли следом, но я сильно оторвался от них. Как только они доберутся, планируем еще около пяти спусков, – доложил мужчина.
– Хорошо, – сухо сказал стражник, по лицу которого было видно, что он явно хочет быстрее уйти со службы, а не считать партии подъема каменного угля.
Кристоф продолжил вести ишака с телегой туда, где нужно было ее разгрузить. Подойдя к огромной куче, которую сортировали другие невольники, он начал методично перекидывать содержимое телеги прямо под ноги заключенных. Со спины послышался глухой и хриплый голос, который иногда срывался на писк из-за тех же проблем, что и у Кристофа.
– Ты куда конь юродивый так побежал? – мужчина закашлял.
На поверхность вышел Густав. Они не были друзьями с Кристофом, но приходилось улыбаться друг другу в лицо каждый раз, ибо получить камнем по затылку не хотел никто из них. Дело было в том, что Кристоф обыграл Густава в кости и забрал все его пожитки, тогда Густав подговорил своего товарища Бернье, с которым коротал уже восьмой год на шахте, украсть их обратно. Естественно между ними завязалась драка, за которую все трое нехило получили плетью. На следующий день на шахте произошел обвал, и Кристофа вместе с Густавом отрезало от остальных. Бернье же придавило, но к счастью Арто не смертельно. Тогда они самостоятельно стали разбирать завал, чтобы выбраться и вытащить Бернье. Так как остальные узники занимались расчисткой более серьезного обвала, который мог положить конец новому ответвлению каменоломни. Ведь это могло погубить больше двадцати человек, которые остались, заперты в подземном образовании. После этого инцидента, мужчины и решили, что о конфликте вспоминать не будут. Вроде бы и примерились, но осадок остался у всех троих: у Густава, за проигрыш, у Кристофа, за попытку отнять честно выигранное, а у Бернье, за то, что в той драке ему Кристоф сломал челюсть, а Густав случайно разбил голову, промазав по обидчику.
– Да просто устал, – ответил Кристоф, – Хотел поскорее воздуха втянуть.
– Ты видел, кто в шахты направился? – шепотом спросил мужчина.
– Видел, похоже, любителям самогонки сегодня наверх уже не выйти, – так же ответил узник.
– Боюсь ночь будет веселой до умопомрачения, – сухо сказал Густав.
Кристоф знал, что после подобного, как правило, стража полночи гоняет остальных заключенных, не давая спать. Все это происходит под сомнительные речи о вере в Арто и о том, что судьба покарала тех, кто нарушил закон снова.
– Ты там Бернье не видел? – поинтересовался мужчина.
– Видел, у него ишак сегодня совсем хилый попался, он с телегой два раза вниз проваливался по дороге, в итоге пришлось часть сгрузить, чтобы животине проще тащиться наверх было.
– Ну и прекрасно. Значит, есть время передохнуть, – улыбнулся Кристоф.
Густав тоже принялся разгружать свою телегу. Проблема этой шахты заключалась в том, что она была очень узкой, и двум повозкам там было попросту не разъехаться. Если кто-то разгружал часть угля из-за невозможности ишака тащить телегу наверх, то вся работа буквально вставала колом, поскольку, пока он не возвращался и не убирал завал, другие не могли продолжить спуск. Стража и надзиратели прекрасно это знали и если видели, что на поверхности бездельничают несколько доставщиков, как их называли здесь, то не спешили орудовать нагайками и давали спокойно отдохнуть.
Разгрузив телеги, мужчины отвели ишаков и увидели, что Бернье только достиг входа, а значит, у них был примерно час, чтобы просто поваляться и подремать. До обеда было еще далеко, а нутро Кристофа уже урчало так, словно там поселился дикий медведь. Увы, делать было нечего, ведь им запрещалось хранить и запасать еду. Кормили в полевой кухне, строго по порциям, рассчитанным на количество заключенных, не больше, не меньше. В эти края тяжело было доставлять продовольствие, ближайший населенный пункт находился только у самого подножья гор. Маленькая деревенька была отстроена, чтобы стражники и их семьи могли там жить. Естественно, где стража, там и городничий какой-нибудь, или солтыс заведется, сразу церковь Арто появляется. Так год за годом и деревня уже вполне жилая и обустроенная, а вместо барака для стражи полноценные казармы, поля с пшеницей или нутом и вот она, жизнь кипит. Так и с Майс, построили бараки, привезли поваров, а где есть стража, там есть и первые земледельцы. Те, кого война с эльфами оставила без крова, весьма охотно тянутся сюда, так сказать за новой жизнью.
Бернье на удивление мужчин быстро вернулся и погрузил остатки угля, снова поднявшись на поверхность. Кристоф и Густав недовольно переглянулись, прекрасно понимая, что им снова придется заматывать лица и спускаться на дно шахты, где практически нет воздуха, болезненный кашель снова будет разрывать легкие, а очередная погрузка и разгрузка телеги заставит мышцы трещать от усталости.
***
В очередной подъем на поверхность наконец-то настало время обеда. Буквально бросив все, мужчины тяжело поплелись в сторону полевой кухни и оборудованной под навесами столовой. На обед была, как и обычно перловая каша с куском сала и соленым огурцом. Все прекрасно понимали, что пища не смениться еще долгое время, ведь поставки еды в очередной раз задерживаются. Получив свою порцию и налив чистой воды в глиняные кружки, они сели за невзрачный криво сколоченный деревянный стол.
Каменоломня существовала не один десяток лет, однако все, что было вокруг нее, делалось руками заключенных, а эти ребята были далеко не мастера, но делали на совесть, чтобы крепко, увы, не всегда ровно и аккуратно. Грубые столы были отполированы руками каторжников, которые были до Кристофа. Такие же черные, покрытые слоем жира и сажи, да так основательно, что так и норовили прилипнуть к рукам, поэтому мало кто складывал на них локти.
Здесь не было никаких столовых приборов. Дежурный лично приносил деревянные ложки, не всегда даже мытые, и выдавал их заключенным на момент приема пищи, после забирал обратно, а все из-за случая, что произошел года два назад.
Тогда здесь среди каторжников было две бригады, первой командовал Одноглазый Одли, а вторая подчинялась Данику из Биргена. Они часто вступали в конфликты друг с другом, из-за того, что еще на свободе враждовали и пытались поделить между собой небольшую деревушку где-то на юге страны. За очередной резней их и поймала королевская стража, без разбору всех отправили сюда, естественно конфликт не был разрешен и бравые ребятки с лицами неотягощенными интеллектом, частенько устраивали потасовки, иногда убивали друг друга среди шахт и всячески мешали друг другу жить. Их не пугало то,
