не останется — почему бы нет?
И от этих его слов, и от спокойного тона у меня руки непроизвольно сжались в кулаки.
Я бы никогда не смог так легко, как Азра, сделать выбор. Даже если бы не знал Альбу лично. Просто я бы вряд ли когда-нибудь смог собственными руками убить одного ни в чем не повинного человека ради того, чтобы выжил другой — пусть этот другой даже очень важен и дорог мне. Умереть за него самому — другое дело. Такое я бы смог.
К примеру, за Нику я бы умер не раздумывая.
Просто встал бы между ней и опасностью и принял удар на себя. Я это знал, потому что помнил, как бросился следом за ней в окно.
Но способен ли я ради Ники прийти и убить какую-то другую девушку?..
— Идиот! — выругался на Азраила Янус. — И ведь я знаю, что в твоей солдатской голове это называется «абсолютной верностью», но на деле это — абсолютная глупость.
— Почему?
— Во-первых, потому что люди — это не жертвенные коровы! Думаешь, совершив подобное ты поднимешься на ступень выше и станешь равен одному из Синигами, или Танатосу? А нихрена! Потому что никто, даже Нергал с Чернобогом, не могут убить кого угодно по собственному произволу. По крайней мере, пока что. И эти ограничения, бездумный друг мой, являются залогом того, что мы, люди, обладаем некой самостоятельностью и свободой от их решений.
— «Мы, люди»? — переспросил Та’ки, вопросительно приподняв брови.
— Не цепляйся к словам, — зыркнул на него Ян, и снова повернулся к Азре. — Это сейчас ты так легко принял решение, потому что Альба тебе — никто. Правда, и убить его непростая задача, но суть не в этом. А что ты будешь делать, когда тебе предложат выбрать между мной и Даней? Или Даней и Рыжим? Короче, если богам дать власть через оракула метить тех, кого они хотят увидеть убитыми от человеческой руки, то это конец. После тебя появится еще один такой, потом сто таких — и через пару десятков лет все человечество будет вынуждено ползать на коленях из храма в храм, чтобы вымолить себе дозволение прожить еще один день или сделать еще один вздох!
— Но оракул — это же не божество в привычном смысле слова. Это некая отдельная сущность, не заинтересованная в чьей-либо выгоде, — заметил Азра.
— Обычно — да, — кивнул Ян. — А теперь вспомни-ка мне, когда на твоей памяти оракул предлагал человеку выбор? А?..
Азра нахмурился, с видимым усилием пытаясь припомнить нужный случай.
— Я подскажу, — снова подал голос Та’ки. — Ответ — никогда. Оракул в виде предостережения озвучивает ту версию будущих событий, которую видит в сплетении потоков в некий момент времени. Но он не торгуется и не заключает сделок.
— И не ставит условий! — подчеркнул Янус.
Следуя за их размышлениями, я аж вспотел, стараясь не отстать.
И только тут наконец-то нагнал их полностью.
— Это был не оракул! — воскликнул я.
Янус довольно указал на меня рукой, кивнув.
— Точно! Или, по крайней мене, не совсем обычный оракул. Не лишенный некой заинтересованности. Что, по меньшей мере, странно.
— Господи, точно… — проговорил я, хватаясь за голову. — Что-то было не так, ведь Лидия жутко испугалась этого своего транса! Криком кричала и требовала Тень.
— А вот это ты верно подметил, — задумчиво почесал коротко стриженый затылок Азра. — И жаловалась, что ей больно. Помнишь?
— Ну и что нам теперь делать? — развел я руками. — Каким бы не был этот оракул, настоящим или фальшивым, проблемы у нас самые что ни на есть реальные.
— Подлатаешь меня? — спросил у Та’ки Янус. — Хоть как-нибудь, на время.
Шаман покачал головой.
— У меня не хватит сил прикрыть твою энергию. Любая заплатка, сколько бы я не пыхтел, тут же расплавится — даже на таких крошечных дырках. Тебе нужно призвать Эреба. Этот должен справиться — по крайней мере, пока.
— И как я поеду? — вздохнул Янус. — Мимо храма Флоры, рыжим глазом подмигивая?
— Ну это если ты хочешь, чтобы тебя сразу раскрыли. Или можешь призвать его прямо сюда.
— А если кто отследит хвост?
— То узнает, что Эреб неровно дышит к твоей школе, к тебе, или к бывшей наставнице своей школы, которой ты дал кров. Официальных причин, как видишь, может быть много. В отличие от энергии, которая не оставляет никаких вариантов и, если вдруг не повезет, сразу сдаст тебя с потрохами.
Ян снова тяжко вздохнул.
— Тоже верно. Ладно, так и быть. Даня, сходишь пока к Тени? Пусть поковыряется в голове у девчонки, может, найдется что-нибудь интересное.
— Хорошо, — отозвался я и направился к выходу.
Янус провожал меня внимательным выжидающим взглядом, и это невольно натолкнуло меня на мысль, что он неспроста отправил меня из комнаты в харчевню.
Стало как-то обидно. Неплотно прикрыв за собой дверь, я невольно замедлил шаг, хотя в жизни никогда не страдал потребностью подслушивать.
— И пока Даниил допрашивает Тень… — услышал я приглушенный голос Януса из комнаты. — … иди сюда и подписывай.
— Что это?.. — как-то растерянно спросил Азра.
— Твое наследство. В случае моей смерти, пропажи в течении пяти дней, ранения или же состояния, несовместимого с умственной или физической активностью, школу принимаешь ты.
— Ян!..
— Лирику отставить! — строго прикрикнул магистр. И уже мягче добавил. — Это молодым и зеленым позволительно. А мы должны быть рациональными и предусмотрительными. Единственное, о чем попрошу — как бы там ни было… Попытайтесь вытащить мою жену с той стороны. Даже если меня самого уже не будет.
Горечь подкатила мне к горлу.
Черт тебя побери, Янус.
Черт тебя побери!
Больше не вслушиваясь в разговор, не предназначенный для моих ушей, я поспешил в харчевню.
До сих пор в любой ситуации Ян только матерился или улыбался шире обычного, в зависимости от конкретной ситуации. Но еще никогда я не слышал от него предположения, что мы не справимся. Даже когда мне самому казалось, что все летит в кромешную задницу.
А теперь…
Да как так?!
Блуждая в своих мысленных лабиринтах, я на автопилоте отыскал Тень. Лидии с ним уже не было. Он сидел по своему обыкновению в одиночестве и пил крепкий черный кофе.
Я
