насмешливой манере Роди, которой почему-то находил весьма забавным тот факт, что мы вынуждены скрывать свою расу.
— О, Лей, ну не будь таким букой, мы же партнеры, почти братья! — и беркариец дружественно похлопал насупившегося брата по плечу. — Показывай, что вы сегодня мне предложите.
Я подошла к мешкам и начала развязывать. Сложа лапища за спиной Роди придирчиво осматривал товар.
— Неплохая каралия, — щурил он свои желтые глаза, — где брали? Барос или Трес?
— Бери дальше — Туманность Скорпиона, — важно отвечал брат, шире развязывая мешок и демонстрируя зеленовато-розовые стебли растения, — видишь, какой цвет? Самый редкий, такой тебе ни один барыга с Бер-Карина не продаст. Нам с Линой пришлось руки по локти ободрать, так как этот сорт высокогорный и растет в труднодоступных местах.
Что правда то правда. Лей почему-то не упомянул несколько убитых нами плотоядных хищников, в обилии водящихся на тех самых злополучных склонах, покрытых каралией. Пришлось даже сначала слетать обратно на Гидру и залатать раны.
— Ну не знаю, — тянет Роди, морща нос и принюхиваясь, — по мне, так самая обычная каралия. Недавно баросец мне такую несколько тонн продал всего за пару тысяч. Весь склад теперь забит, продать не могу. Обычный торговец тебе бы и тысячу не дал, но я по большой дружбе так и быть дам три тысячи галактических солимов, заметь, эта та валюта, которую вы сможете потратить везде, даже на территории Анатарийской Империи…
Беркариец не договорил, когда Лей, толкнув его плечом, принялся раздраженно затягивать мешки.
— Лина, заводи планер, мы уезжаем отсюда. Я не намерен здесь оставаться.
Я пересела за штурвал планера и завела двигатели. Роди явно не ожидал такой реакции брата.
— Подожди же, Лей! Мы можем все обсудить!
Но брат, накрыв мешки брезентом, запрыгнул на сидение.
— Всего хорошего, Род, ищи себе других дураков. А у этой каралии найдем покупатель и побогаче.
Планер начал движение, когда перепуганный баркариец кинулся нам наперерез.
— Ох ну и характер у тебя, Лей! — качал расстроено головой торговец. — И сказать ничего нельзя. Ну хорошо, ради нашего партнерства я дам тебе за товар пять тысяч — это огромные деньги.
— Пошел ты, — грубо плюнул ему под ноги Лей, — Лина, погнали!
Я намеренно повела планер быстро, но все же так, чтобы Роди успевал нам догонять.
— Хорошо! Десять тысяч!
Я не убираю педаль, боковым зрением вижу, как хитро горят глаза брата. Он умел вести торговые переговоры.
— Лей! Прошу остановись! — несчастный Беркариец хватался за низ живота — место, где у них располагалось сердце, ну или его подобие. — Ты меня так до припадка доведешь.
Лей делает незаметно мне знак, и я притормаживаю, но все же до конца не останавливаюсь.
— Чего ты хочешь, безобразник? — вперив руки в бока, сверлил нас взглядом Роди.
— Свою цену, — спокойно отвечал брат как ни в чем не бывало, — ты прекрасно знаешь, что этот сорт каралии очень редкий и идет наравне с драгоценными минерами и мехом. Потому пятьдесят тысяч солимов, и ни единицей меньше.
Желтые глаза Роди потемнели от злости.
— Пятьдесят тысяч! Опомнись, жалкий человечишко! — хвост под туникой так и забарабанил по земле от негодования. — Где ты видел такую цену за мешки с каралией? Красная цена им двадцать тысяч.
— Лина, езжай к старине Жуже, его лавка прямо за углом, — говорит брат, — поинтересуемся у него. Быть может там назовут другую сумму.
Это был удар, которого Роди уже не мог выдержать. Ехать к его прямому конкуренту.
— Хорошо! — раздалось сдавленное нам спины. — Пятьдесят тысяч…
Брат довольно хмыкнул и протянул мне ладонь, чтобы я дала пять.
Скрипя зубы и махая хвостом, Роди отсчитывал причитающуюся сумму. Из лавки выбежало несколько керхов и принялись проворно таскать мешки с драгоценной каралией.
— Ох, ну ты и жук, человек, — беркариец был так сильно расстроен, что не стал держаться вежливости, то и дело называя нас с братом нахальными человечишками, желая хотя бы так поквитаться с нами.
Лей аккуратно пересчитывал деньги, когда я подскочила сзади и вырвала несколько металлических купюр.
— А ну отдай! — тут же взревел брат, подскакивая и пытаясь вернуть деньги.
— Ну уж нет, Лей, это моя доля, положенные мне пять процентов, или ты забыл? — дразню его, показывая язык.
— Пять процентов! И это когда у коммуны проблемы с провизией и обороной?! Ты в своем уме!
Брат надвигался на меня, то и дело пытаясь схватить руки и забрать деньги, но я каждый раз ловко уворачивалась.
— Серьезно? Тогда же почему ты сам только что положил себе за пазуху минимум две тысячи? — не унималась я, укоряющее качая. — Где же преданность коммуне и нашим заветам?
Лей стиснул зубы, но не сдержался и смачно выругался, так что я картинно погрозила ему пальцем.
— Ай-яй-яй, Лей, чтобы сказала на эта Зея, услышав, как ты изрыгаешь такие непристойные слова.
Брат продолжал кидать злобные взгляды, но попытки вырваться деньги отставил. И я, довольно хмыкнув, пошла вдоль торговых рядов.
Уж каких товаров тут не было! Мерцающие плащи из кожи ящеров с Цессеи, курительные трубки, обувь, украшения, и конечно же семена каралии. Внимание привлек браслетик из радужного кварца, давненько хотела приобрести себе такой, я подошла к прилавку и стала придирчиво рассматривать безделицу, как вдруг до слуха донеслись какие-то крики и веселое улюлюканье.
— Что там такое? — спросила торговца бижутерией, престарелого кекта.
— Бой пимов, — пожал плечами торговец.
— Пимов! — воскликнула я. — Настоящих пимов?
— Ну да.
Ноги сами собой понесли в ту сторону, где пестрая толпа, встав вокруг небольшого ринга, весело хохотала и что-то выкрикивала.
Глава вторая
Еще издалека я заметила их — пимов. Странные гибриды, видом и размером походящие на огромную кошку с крыльями, обладающие феноменальной силой и способностью уменьшаться до размера пуговицы.
На ринге дрались двое — белой и черной масти.
— Белый Вихрь! — кричали одни, громко хлопая и топая, кто чем, кто ногами, кто лапами, а кто и щупальцами.
— Черный Мститель! Черный Мститель! — скандировали другие.
Эти возгласы разносились гулкой волной в стороны и тонули в шуме и суете жаркого пыльного города. Взгляды всех присутствующих были устремлены в центр круглой площадки, на которой происходил нешуточный бой.
Оскалив острые белые клыки пимы то и дело сцеплялись в клубок, грызлись, рычали, и затем отлетали в разные стороны ринга, и так по много раз. Пыль столбом доходила аж до верхних этажей домов. Красивая шелковистая шерсть животных во многих местах повылазила. У черного на боках и ухе, у белого — хвост и передние лапы.
Потеряв счет времени,
